Добавь сайт в закладки нажми CTRL+D
За что был расстрелян глава Госплана СССР, член Политбюро Николай Вознесенский? У Георгия Александровича Егнаташвили, бывшего зам начальника охраны Сталина, есть своя версия на этот счёт. Если изложить её кратко, то дело было в следующем: Берия искусственно «присоединил» его к «ленинградскому делу», дабы убрать с дороги. А причина такого поступка старого интригана Лаврентия Павловича состояла в том, что Сталин якобы объявил Вознесенского своим преемником.
Почему Егнаташвили сделал такой вывод? Он вспоминал, как был свидетелем одного примечательного разговора между Председателем Президиума Верховного Совета СССР Николаем Шверником и главой Комитета партийного контроля Матвеем Шкирятовым.
«Видел, какое лицо было у Маленкова при слове «нет»?»
Многозначительный разговор этот состоялся приблизительно между 1946-м и 1949-м годом. Запомнился только сам день – потому что то был день рождения Сталина, 18-е декабря. Отмечали его на Ближней даче.
Точнее, банкет происходил 21-го декабря вечером. Ну как вечером? Как сели за столы — так только в 6 утра 22-го и встали из-за них. И вот после окончания банкета Егнаташвили, вместе с водителем Сабинниковым, отвозили нетрезвых Шверника и Шкирятова с Ближней дачи по домам
Автомобиль был с загораживающим стеклом, отделявшим едущее на заднем сиденье начальство от шофёра на переднем сиденье. Оно было опущено. В принципе, Николай Михайлович никогда и не обращал на него внимания, не считая нужным отгораживаться.
Так вот, делясь на заднем сиденье своими впечатлениями от дня рождения Сталина, Шкирятов спросил у Шверника:
«Видал, Николай Михайлович, какое лицо было у Маленкова, когда Сталин сказал, что – «нет»?»
Что это значит, стало понятно из всего последующего разговора. Дело там было в том, что в самый разгар банкета Сталин поднял следующую тему. Он, дескать, уже довольно пожилой человек. Государством управлять ему осталось уже не так у много времени, как хотелось бы.
Пора уже выбирать того человека, который бы смог сменить его на этом высоком посту, и начинать постепенно готовить его к этой важной должности. На дне рождения были все члены Политбюро и ЦК, в полном составе. Вождь предложил им высказаться по данному поводу.
С явной подачи Берии, те выдвинули кандидатуру Маленкова. Но Сталин неожиданно, без каких-либо обоснований и комментариев эту кандидатуру отклонил. Вот тогда-то Георгий Маленков и изменился сильно в лице. В худшую сторону, естественно.
От кандидатуры Вячеслава Молотова вождь тоже не испытал ни малейшего энтузиазма. Это предложение он прокомментировал: да, Молотов подходит, но он тоже уже не молод, хоть и младше на 11 лет. Требуется подобрать такого преемника, который смог бы руководить Советским государством, как минимум, лет 20-25.
После этих слов Сталина возникла пауза: никто больше не решался никакой кандидатуры выдвигать. Вождь, эту паузу выждав, сказал вот что:
«Хорошо. Теперь я предложу того, кто может и должен возглавить государство после меня. Личность из нашего круга, хорошо знает нашу школу управления, хорошо натаскан во всех государственных вопросах… Я считаю достойной кандидатурой Вознесенского Николая. Он и государственную экономику, и управление знает очень хорошо. Считаю, лучше кандидатуры у нас сейчас нет».
Ответом вождю было скромное молчание, хотя Сталин побуждал товарищей высказаться по данному поводу:
«Может быть, кто-то может что-то против сказать? Или имеет какие-то возражения?»
Но высказаться никто не пожелал, и тогда вождь перевёл разговор уже на совсем другие темы.
«Если б Вознесенский возглавил государство — это стало бы благом. Но есть нюанс»
По словам Егнаташвили, Шверник тогда в машине отнесся к словам Сталина о Вознесенском в качестве преемника явно позитивно. Шкирятов тоже никаких возражений по поводу данной кандидатуры не высказал. Хотя сам по себе он был таким человеком, который умел у кого угодно изъяны найти. Но тут — ни одного худого слова в адрес возможного преемника вождя не произнёс.
Коснувшись этого разговора, и переменившегося в лице Маленкова, Шверник и Шкирятов продолжили беседу уже обычными малоинтересными похвалами по поводу хорошо проведённого вечера, который в итоге продлился до рассвета.
Вознесенского убрал Берия, и намереваясь стать её теневым правителем при номинальном правителе — Маленкове. Это Егнаташвили утверждал совершенно однозначно. Учитывая тот факт, что Берия просмотрел истинную опасность (Хрущёва), то такое мнение вполне может быть.
Если бы Вознесенский возглавил государство — это стало бы благом для страны, по мнению Георгия Александровича.
«Под его руководством страна далеко бы шагнула вперёд, по крайней мере в экономическом отношении, — говорил Егнаташвили, — уж его дела никак не шли бы в сравнение в тем, что наворотил бездарь Хрущёв».
Единственное, что не понравилось Георгию Александровичу, — это высокомерие и грубость Вознесенского по отношению к подчинённым. Просто однажды Егнаташвили стал невольным свидетелем того, как Вознесенский «и в хвост, и в гриву» материл своих охранников за какую-то провинность.
Такая несдержанность могла очень помешать ему в управлении государством. Она очень невыгодно смотрелась, в сравнении со спокойствием и рассудительностью Сталина.
Эту историю 83-летний Георгий Александрович Егнаташвили изложил в 1997-м году писателю и журналисту Логинову Владимиру Михайловичу.
Поделись видео:
