«Жизнь бурлаков в России: загадки и реалии эпохи»

«Эх, дубинушка, ухнем»: как на самом деле жили бурлаки

Кого мы представляем, вспоминая бурлаков? Изможденные, согнутые люди в рванье, почти рабы, тянущие за собой барку под свист кнута. Этот образ, запечатленный картиной Репина и школьными учебниками, стал классическим. Однако реальная жизнь «бичевой артели» была гораздо сложнее и разнообразнее этого собирательного символа народных страданий.

Не рабы, а свободные артельщики

Первое и самое важное: бурлаки не были крепостными. Это была сезонная работа свободных наемников. К ней обращались крестьяне из северных и центральных губерний, где земледелие не могло прокормить большую семью. После посевной, с конца весны до осени, они отправлялись на Волгу, Оку, Каму и другие судоходные реки, чтобы заработать «благородный пятак» – 50-80 рублей за сезон. Для деревенских условий это были значительные деньги, на которые можно было приобрести лошадь или пережить зиму.
Их труд регламентировался не кнутом, а договором – «рядной записью». Артель из 10-50 человек заключала соглашение с владельцем судна («водоливом») или его представителем. В соглашении четко указывались маршрут, сроки, оплата и даже обязанности судовладельца по обеспечению питания команды. Артель имела своего выборного старосту («большака»), который вел все расчеты и поддерживал дисциплину. Это была строгая, но самоуправляемая трудовая община.

Суровая логистика: «Бичева» и «Сошка»

Работа делилась на два основных этапа. Если ветер был попутным, поднимали парус. Но чаще всего судно тянули бечевой – толстым канатом длиной до 400 метров. Его крепили к мачте, а бурлаки, надев широкие кожаные ремни-«груди», впрягались в лямки и шли по берегу («бечевнику»).
Самой изнурительной была работа на мелях и при встречном ветре. Тогда применяли «завоз»: несколько человек садились в лодку, везли якорь («завозню») на сотню метров вперед, закрепляли его, и артель, выбирая канат, подтягивала тяжелое судно к якорю. Процесс повторялся снова и снова. На особенно сложных участках, где берег был непроходим, бурлаки шли прямо по воде, упираясь в дно специальными посохами – «сошками». Это был каторжный, ледяной труд.

Иерархия и паек: «Кашевары» и «Праздные»

Внутри артели существовала четкая специализация. Самые опытные и сильные – «шишки» – шли первыми, задавая темп. За ними следовала основная масса – «кабальные». Слабые или новички – «усердные» – замыкали строй. На барке находились «водоливы», отвечавшие за сохранность груза, и «кашевары», готовившие еду.
Питание было скромным, но калорийным и строго регламентированным договором. Основу рациона составляла гречневая каша или «музыка» – похлебка из соленой воблы с луком и постным маслом. Давали ржаные сухари, квас. Мясо было редким угощением. Однако известны случаи, когда артель накладывала штраф на судовладельца за некачественное питание, а то и вовсе разрывала договор.

Быт: от тоски до «Дубинушки»

Жили они спартански. Ночевали – прямо на палубе или на берегу у костра. Из одежды – порты, рубаха и обязательный головной убор, защищавший от солнца и дождя. Лапти были основой обуви, но к концу пути их могло израсходоваться до 250 пар на человека. Не обходилось без болезней: простуда, лихорадка, травмы.
Тем не менее в этой жизни существовала особая психология, далека от постоянного уныния. Дорога была возможностью увидеть мир, вырваться из замкнутого круга деревни. Работали под песню – знаменитую «Дубинушку» или «Эй, ухнем!». Ритм задавал певец, а артель подхватывала припев, синхронизируя шаг. Это был мощный антистрессовый механизм, превращавший механическую работу в коллективный ритуал.

Закат эпохи: их убил не помещик, а пароход

Заработки бурлаков на самом деле были выше, чем у многих фабричных рабочих, но достигались они титаническим напряжением сил. Это был тупиковый путь, труд, калечивший здоровье и редко позволяющий накопить капитал.
Исчезли бурлаки не из-за отмены крепостного права, а благодаря техническому прогрессу. Активное развитие пароходства с 1840-х годов стало для них смертельным приговором. К 1880-м годам артели сохранились лишь на малых реках и особенно трудных участках. Их вытеснила машина.
Таким образом, жизнь бурлака – это не однобокая картина рабства. Это история свободы, но невыносимо тяжелого выбора, который делали люди в условиях аграрного перенаселения. История коллективной выносливости, особого сурового братства и труда, который, уходя в прошлое, оставил в культуре неизгладимый и уже мифологизированный след. Они были не «жертвами режима», а героями и одновременно пленниками своей эпохи и экономики.

«Бумер»: кто были прототипы главных героев фильма

Почему в СССР не было клещевого энцефалита

Геннадий Осипович: что стало с летчиком, который сбил корейский Боинг в 83 году

Источник: russian7.ru