Добавь сайт в закладки! Инструкция по ссылке.
«Я всё командиру роты доложу. Если ты хочешь в штрафбат, то ты его получишь»
Мирная работа на полях, простое воскресное утро, и вдруг — весть, которую никто не ждал: «По радио сказали, началась война». Так, среди огородных грядок, обыденность сельской жизни в Среднеахтубинском районе Сталинградской области в одночасье сменилась тревогой. Анастасия Куликова, как и все остальные колхозники, узнала об этом прямо в поле.
Первый удар война нанесла по её семье: двух братьев, уже отслуживших срочную, сразу вновь мобилизовали. Оба погибли. Третий, который в тот момент заканчивал службу на флоте, остался — война не отпустила. Домой он вернулся только в 1945-м, уже после Победы.
Саму Анастасию призвали осенью 1942-го — повестку она получила в октябре. В сопровождении других женщин и девушек из деревни она направилась в Среднюю Ахтубу, где в здании школы работала призывная комиссия. Медосмотр прошли не все — оставили только тех, кто был признан годным, около пятидесяти человек, среди них были и молодые, и уже замужние.
Этих женщин направили в 87-ю роту обслуживания, приписанную к 93-й армейской базе 2-й гвардейской армии. Они двигались вслед за фронтом, повторяя весь путь наступления. Поначалу даже обмундирования не было — ходили в домашней одежде, в лёгкой обуви. Когда ударили холода, выдали лишь английские ботинки 45-го размера и обмотки.
От холода девушки спасались, как могли: разрезали обмотки пополам, зашивали края — получались самодельные чулки. «И удобно, и можно стирать по очереди», — вспоминала Куликова. Командир взвода — младший лейтенант Наталья Ивановна Гривенко, женщина в возрасте, пережившая гибель мужа на фронте, — удивлялась, увидев это: «Где ваши обмотки?!» Девчонки показали ноги: «А вот же они!» — «Вы что, порезали их?!» — вспылила она. Но девушки возражали: «Мы и так в платьях, ещё и обмотки? Нас и впрямь можно вместо пугал на бахчах ставить».
Сначала рота базировалась в землянках возле станции Качалино, примерно в 60 км от Сталинграда. Землянки копали сами, в промёрзлой земле. Тепла в них не было. Присягу принимали ещё в гражданской одежде, оружие и форму получили позже, только в декабре: ватные брюки, фуфайки, шапки-ушанки. Перед этим всем остригли волосы — под машинку, «под мальчика».
Когда прибыли в Сталинград, добирались через Волгу — прямо по льду. Двигались долго, искали подходящее место, где можно было бы пересечь реку. Лёд трещал, машины разворачивали обратно, и снова приходилось ехать вдоль берега в поисках проезда. По воспоминаниям Куликовой, страх преследовал всех на этом пути.
В Сталинграде Куликову назначили поваром — готовить для семи офицеров. Землянку во дворе оборудовали под кухню, там же она и жила. Поблизости был склад с продуктами, у ворот дежурил часовой. Ежедневно приходила военврач и оставляла меню. Завтрак всегда был скромным — чай и бутерброд. Обед и ужин она готовила на основе выданных продуктов.
После еды мыла посуду за всеми семерыми офицерами. Всё это происходило в той же землянке, куда её в первый день привёл командир взвода — там она и жила, и готовила, и вместе с ними ела.
Место было тесным: койка, стол, лавка, пара табуреток, умывальник. Когда офицеры приходили есть, внутри становилось душно и тесно. За водой Куликова ходила на Дон, обычно ночью, чтобы не стать мишенью для немецкого самолёта. Враги уже были в кольце, но страх не отпускал.
Однажды, с наступлением первых весенних оттепелей, случился инцидент: друг одного из лейтенантов, заглянувший «в гости», попытался взять силой Куликову. Она подняла крик, вмешался лейтенант. Она, не скрывая возмущения, обвинила его: «Если ты хочешь в штрафбат, то ты его получишь». Он поспешно увёл приятеля.
Но история на этом не закончилась. Наутро, пока другие разгружали эшелон, «гость» полез вскрывать склад. Куликова подняла тревогу, часовой попытался его остановить. Нарушитель не подчинился, и был застрелен. Тело унёс Дон — его затянуло в водосборную трубу. Командиру ничего не сообщили. Когда лейтенант вернулся, искал товарища, но никто ничего не знал. Инцидент остался тайной между Анастасией и часовым.
После завершения Сталинградской битвы рота вновь начала движение. Их задача оставалась прежней — разгрузка эшелонов на станциях. Там, где приходил поезд, они снимали с платформ боеприпасы, продовольствие и снаряжение. С фронта приезжали машины, всё перегружали. Почти всегда рота следовала за армией по железной дороге, так как техника у них была всего одна.
Физически это была тяжёлая работа: никаких послаблений женщинам не делалось. Вагоны разгружали вручную — всё на плечах, ящики, мешки. Если вагон был на насыпи, устанавливали трап. Внутри наклонялись, груз ставили на плечи и спускались по трапу назад, стараясь не упасть.
«Сначала всё болело, а потом втянулись», — говорила Куликова. Привыкли. Это стало частью их быта. Были и трагические случаи: однажды целый взвод — 11 человек — погиб от отравления техническим спиртом. Выжил один, не пьющий.
Налёты немецких бомбардировщиков были частыми, особенно на станции, но чудом ни один эшелон, в разгрузке которого участвовала рота Куликовой, не пострадал:
«Вроде бы метит точно, а бомба летит мимо».
В свободное время бойцы немного отвлекались от суровых будней. У одного из солдат была гармошка — устраивались танцы, пели. После ужина приходили гости, но всё быстро заканчивалось: дежурная командовала «на поверку», мужчины расходились, девушки строились для проверки.
⚡Больше подробностей можно читать в моём Телеграм-канале: https://t.me/two_wars
Так и прошли её фронтовые годы — за армией, через Польшу, Латвию, до самого Кёнигсберга.
Поделись видео: