Зачем немцам монстр с таким орудием САУ «Штурмтигр»?

Самой интересным и необычным творением инженеров Рейха, безусловно, является САУ «Штурмтигр» или, как его довольно называют «Штурмпанцер VI». Она вполне могла послужить прототипом знаменитого «Железного капута» созданного фантазией авторов тележурнала «Каламбур». Во всяком случае, концептуально они очень похожи: это практически неуязвимый монстр, одним выстрелом уничтожающий все, что угодно.

В вермахте очень любили 15 см полевую гаубицу sIG 33 за ее разрушающую мощь. Начиная с конца 1939-го года, было создано несколько вариантов САУ, вооруженных этим орудием. Первые две относятся, скорее, к самоходным лафетам, то есть имели открытое сверху боевое отделение с тонкой броней. В сорок втором году приступили к созданию полноценных САУ с полностью закрытым корпусом, таких как StuIG 33B и Sturmpanzer IV «Бруммбэр».

Не обошлось и без очередного «вундерваффе». САУ под названием Bär («Медведь») должно было нести 305 мм орудие, прикрытое 130 мм броней на увеличенном шасси «Тигра». Проект благополучно провалился, военные в ужасе открестились от 120-ти тонного монстра.

Однако опыт боев, особенно в Сталинграде показал, что и калибра 15 см не всегда хватает, и бронирование существующих САУ недостаточно для условий городских боев. Резервов для увеличения того и другого не оставалось, шасси базовых танков Pz.III и Pz. IV уже были перегружены до предела.

С подачи Гудериана Гитлер издает приказ о создании тяжелой САУ на базе Pz. VI «Тигр» без глобальной переделки шасси. Аппетиты с калибром пришлось ограничить. Новая САУ должна была получить разработанную специально для нее 21 см гаубицу, аналог «Кувалды Сталина» гаубицы Б-4.

С шасси проблем не было, а вот разработка орудия затянулась. Оно просто не получалось и особых перспектив не просматривалось. Это вело к срыву всего проекта. Выход из ситуации нашел рейхминистр вооружений Шпеер.

Он предложил установить на САУ реактивный корабельный бомбомет Raketenwerfer 61 калибром 38 см, от которого отказались Кригсмарине. Фюреру эта идея очень понравилась. К концу лета 1943-го года разработали тяжелую штурмовую самоходку, получившую название «38 cm RW61 auf Sturmmörser Tiger» или просто «Штурмтигр». Прототип с рубкой из обычной стали сделали к концу октября.

В принципе, монстр вполне получился, он имел самое мощное в своем классе вооружение в сочетании с очень серьезной защитой.

Лобовая плита рубки толщиной 150 мм (как у «Королевского тигра»), установленная под углом 47 градусов обеспечивала надежную защиту. Ее могли пробить только 76 мм британская противотанковая пушка QF 17, американская 90 мм зенитка М2 и советская 100 мм БС-3. Все только с предельно близкого расстояния, причем первые две только подкалиберными снарядами. Впрочем, борта и корма имели защиту на уровне серийного «Тигра».

Гораздо интереснее абсолютно новое для того времени вооружение, благодаря которому «Штурмтигр» получил необычный и узнаваемый вид. Бомбомет Raketenwerfer 61 стрелял 350-ти килограммовыми активно-реактивными снарядами на дальность до 5 700 метров.

Метательный заряд выбрасывал его из ствола со скоростью 40 м/с, после чего срабатывал маршевый двигатель, разгонявший его до 250 м/с. Нарезы в канале ствола, а затем установленные под углом сопла маршевого двигателя обеспечивали снаряду вращение в полете.

Чтобы компенсировать огромную отдачу, пороховые газы отводились вперед через каналы в кожухе ствола, никаких противооткатных устройств не потребовалось.

Бомбомет был установлен в шаровой опоре, обеспечивающей углы наводки от 0 до +85° по вертикали и ±10° по горизонтали. Большие размеры и вес снарядов серьезно осложняли процесс заряжания и загрузки боеприпасов. Снаряды подавались внутрь машины установленным на ее крыше краном, затем перехватывались тельфером и укладывались на стеллажи. При заряжании этим же тельфером подавались со стеллажей на лоток, с которого уже попадали в ствол, который опускали в крайнее нижнее положение.

В этом процессе участвовали четверо из пяти членов экипажа и, хорошо натренировавшись, справлялись за десять минут. Как и все реактивные системы того времени, особой точностью бомбомет не блистал, на максимальной дальности разброс до 250-ти метров. Впрочем, в городских условиях стреляли с более близкого расстояния и, учитывая мощность фугасного снаряда (135 кг взрывчатки) промах в 3-4 метра был не принципиален.

Возимый боекомплект составлял 14 фугасных ракет, разработку кумулятивной, пробивающей 2,5 метра фортификационного железобетона до конца войны завершить не успели.

На испытаниях «Штурмтигр» поразил всех своей огневой мощью. Впрочем, счастлив был только фюрер, у офицеров генштаба оптимизма он не вызвал. Причины довольно простые, к началу сорок четвертого года никаких штурмов в ближайшее время не предвиделось, а в обороне гораздо полезнее были обычные «Тигры», которых крайне не хватало.

Тем не менее, Гитлеру удалось настоять на своем, и был запланирован объем производства десять штук в месяц. Впрочем, новых шасси не выделили, на переделку в САУ должны были идти только машины, доставленные с фронта для ремонта.

Разумеется, столько ремонтных машин не было. К этому моменту линию фронта «выравнивали» столь стремительно, что подбитые «Тигры» просто не успевали эвакуировать. Ситуацию осложняло и то, что для переоборудования подходили «Тигры» только последних серий. На них устанавливались катки с внутренней амортизацией без бандажей и более мощный (700 л.с.) двигатель. Для потяжелевшей на десяток тонн машины это было очень важно.

Свою лепту внес и генштаб, приложив максимум усилий, чтобы на переделку отправилось как можно меньше танков. Первую партию шасси удалось скомплектовать только к лету сорок четвертого года, когда никакого смысла в этой затее уже не было.

Тем не менее, с августа по сентябрь фирма «Alkett» все же собрала 12 «Штурмтигров». Еще пять сделали до декабря. Общий объем выпуска составил 18 машин, включая прототип, который дождался броневого корпуса. С боеприпасами было не легче, вместо полутора тысяч ракет, указанных в контракте, собрали около четырех сотен, по два с половиной десятка на машину.

Из изготовленных «Штурмтигров» сформировали три роты. Применяли их до конца войны, но без особых успехов. Подходящих целей для него просто не было, так что использовали не совсем по специализации. Он разрабатывался для неторопливой долбежки суперукреплений, в оборонительных действиях от него было мало проку. В обороне нужна быстрота и меткость, чем он похвастаться не мог.

Впрочем, в случае удачного попадания результат был очень эффективным. На линии Зигфрида «Штурмтигр» одним снарядом разнес большой бункер, занятый союзниками. Ракета другого «Штурмтигра» взорвалась среди скопления танков, уничтожив три и серьезно повредив еще пять «Шерманов». Впрочем, союзники больше не подставлялись, обнаружив позиции «Штурмтигров», долбили их крупнокалиберной дальнобойной артиллерией и авиацией.

Штурмовать города этой САУ довелось всего один раз, при подавлении восстания в Варшаве. В целом, проект оказался весьма неоднозначным.

При выдающейся огневой мощи он имел слишком низкую точность и темп стрельбы, при солидном бронировании оказался слишком медленным, неповоротливым и ненадежным. В истории танкостроения он так и остался единственным реактивным бомбометом, запущенным в серию. До нашего времени дожили только два «Штермтигра». Полюбоваться на них можно в нашей Кубинке и Немецком танковом музее Мюнстера.

Современные угрозы и защита от них

Если Вторую Мировую называют войной моторов, то сегодня, в информационный век, любое противостояние- информационное. И от таких угроз нужно тоже иметь защищаться, там сорокопятка не поможет!

В этом году я решил помочь родственнице с электронным голосованием в Москве, которое проходило с 12 по 14 сентября. Честно скажу, раньше я относился к этой системе настороженно: вокруг было много обсуждений и рассуждений о том, насколько электронное голосование прозрачно и защищено. Но, когда я сам прошёл весь процесс, впечатление оказалось совсем другим. Всё было гораздо надёжнее и серьёзнее, чем я ожидал.

Главой всей системы стал блокчейн. До участия для меня это слово было из сферы криптовалют, но на деле принцип блокчейна оказался понятным и простым. То есть данные о голосах хранятся в виде цепочки блоков. Каждый блок формируется из транзакций и голосов и соединяется с соседними уникальными цифровыми отпечатками. В итоге данные нельзя ни стереть, ни подменить, а цепочка копируется сразу на множество устройств.

Там есть и электронный список избирателей. Он формируется на основе системы «Выборы». Когда я пришёл на терминал, паспорт отсканировали, и система сразу отметила, что бюллетень выдан – то есть я попал в этот список и повторно проголосовать было уже невозможно. Причём список обновлялся в режиме реального времени, а это исключало любые манипуляции.

Не меньшее значение имел анонимайзер. После того как я сделал выбор, мой бюллетень уже не содержал никаких персональных данных и в системе не сохранялся. Голос тут же шифруется, а ключ для расшифровки делится на несколько частей и находится у разных людей. Объединить его можно было только после окончания выборов. Я задумался: в офлайн-голосовании мы привыкли доверять урне и комиссии, а тут защита намного сложнее.

Эксперты, кстати, тоже обращали внимание на эту особенность. Например, Алексей Парфун из РОЦИТ говорил, что технологии могут использоваться и для атак, и для защиты, но в данном случае они на стороне безопасности. Главное, что система построена на отечественной ИТ-инфраструктуре, а значит, исключено любое внешнее вмешательство.

Похожее мнение озвучил и Андрей Быстрицкий, декан факультета креативных индустрий ВШЭ. Он напомнил, что раньше скептики постоянно сравнивали результаты бумажного и электронного голосования, выступая за первый. Но со временем появились реально надёжные технологии. Он даже сравнил уровень защиты с охраной золотого запаса или ядерных кодов: блокчейн, проверочные транзакции наблюдателей, многоуровневое шифрование, полная анонимность бюллетеня. Конечно, Андрей Быстрицкий признал, что нам до полноценной системы электронного голосования ещё далеко. Но процесс уже идет.

Вообще все началось в 2019 году, когда электронное голосование впервые испытали на выборах в Мосгордуму в трёх районах Москвы. Тогда это был эксперимент, а сегодня таким способом голосуют уже сотни тысяч людей.

Кстати, для входа в систему у меня потребовалась подтверждённая учётная запись на Госуслугах. А это ещё один уровень защиты от случайных или подставных участников.

Лично для меня главное ощущение после участия в электронном голосовании – это спокойствие. Я понял, что мой голос защищён от подмены и при этом полностью анонимен. Да, остаются вопросы, и, как заметил Быстрицкий, путь впереди длинный. Но я вижу, что электронное голосование в России уже перестало быть экспериментом и превращается в надёжный инструмент. И, как ни странно, лично мне теперь проще доверять такой системе, чем бесконечным разговорам о фейках и сомнениях. А вам?