Добавь сайт в закладки нажми CTRL+D
Она была лёгкой, быстрой и надёжной. На её счету тысячи разгромленных немецких позиций и сотни километров освобождённой земли. Но солдаты, воевавшие на ней, нередко называли её «братской могилой на четверых» и «прощай, Родина».
Речь о СУ-76 — самой массовой самоходной установке Великой Отечественной. Простая, как молоток, и страшная, как приговор, она стала верной спутницей пехоты от Курска до Кёнигсберга. За что же её одновременно любили и проклинали? Почему бойцы говорили о ней с ненавистью — и всё же называли 3 главных её недостатка?
СУ-76 стала самой массовой самоходной установкой Великой Отечественной войны, выпущенной в количестве 14 292 единиц. По объёму производства она уступала лишь легендарному Т-34. Пехота боготворила эту машину, а вот сами самоходчики порой называли её самыми нелестными прозвищами. Сегодня про СУ-76 чаще вспоминают с упрёком, однако воспоминания фронтовиков показывают — любили её и ненавидели одновременно, потому что она спасала жизни и требовала мужества.
Самоходная артиллерия в СССР до войны рассматривалась как вспомогательное направление, основное внимание уделялось танкам. Но уже летом 1941 года стало ясно, что ситуация изменилась: после катастрофических потерь бронетехники требовалось быстрое и массовое пополнение, а самоходки были проще и дешевле в производстве. Несмотря на распоряжение наркома вооружения Устинова, наладить выпуск САУ в 1941-м не удалось.
В начале 1942 года инженер Семён Гинзбург выдвинул идею лёгкой самоходки, способной поражать немецкие Pz.III и Pz.IV, а при необходимости поддерживать пехоту, выполняя роль штурмового орудия. Машина должна была быть мобильной, с мощным орудием и более сильной бронёй, чем у лёгких танков. Проект получил одобрение, и при техническом отделе Гинзбурга создали отдельное конструкторское бюро самоходных орудий.
Осенью 1942-го в серию пошла СУ-76, однако первые машины сразу показали слабые места конструкции. После выпуска примерно шести сотен экземпляров производство остановили: трансмиссии ломались массово. Гинзбург выбрал схему с двумя параллельными двигателями — технически красивую и даже изящную, позволявшую ехать на одном моторе при отказе другого. Но на практике она оказалась слишком сложной для управления и крайне ненадёжной.
№3 Первый недостаток: движение самоходки
Ветераны, которым довелось воевать на первых машинах, отмечали и плюсы, и минусы такой схемы:
«На первой машине, на которой нас сожгли, один двигатель разбило, так другой тянул. Правда, еле-еле, но всё равно полз», — вспоминал механик-водитель Юрий Поляков.Другой ветеран, Рем Уланов, описывал ранние СУ-76 (индекс СУ-12): «Два мотора ГАЗ-202 по 75 лошадиных сил, два радиатора, две коробки передач, два сцепления, а между ними — механик-водитель. Управлять всем этим одновременно было сущим адом».
Инженер просчитался — при параллельной схеме появлялись крутильные колебания, разрушающие коробки передач. Подобную систему позже реализовали американцы на танке M3, но уже с автоматическими коробками и гидромуфтами. Уровень технологий позволял им то, что в СССР тогда было невозможно. Для Гинзбурга это стало роковой ошибкой: его отстранили от проектных работ и направили на фронт, где он вскоре погиб.
Исправил ситуацию Николай Астров, заменив параллельную установку последовательным расположением двигателей. После этой переделки СУ-76 избавилась от проблем с надёжностью трансмиссии и наконец превратилась в ту самую «рабочую лошадку войны», которую потом узнают по фотографиям фронтовых колонн.
№2 Второй недостаток: броня и рубка
Одной из самых частых претензий к СУ-76 фронтовики называли слабую бронезащиту и открытую сверху рубку. При этом стоит признать: среди лёгких самоходных установок её броня была одной из лучших. Увеличивать толщину листов не имело смысла – машина всё равно не выдержала бы прямого попадания противоснарядного снаряда, а вот от осколков и стрелкового оружия она защищала вполне надёжно.
Попытки сделать вариант с полностью закрытым корпусом предпринимались, но быстро были признаны неудачными. В замкнутом пространстве экипаж буквально задыхался от пороховых газов – при скорострельности в 15 выстрелов в минуту это превращалось в пытку.
Главным источником фронтовых прозвищ самоходки стала именно уязвимость экипажа. Солдаты называли её как угодно: «прощай Родина», «Фердинанд с неприкрытой задней частью», «БМ-4» – братская могила на четверых. Тонкая броня и размещённый вдоль бортов боекомплект делали СУ-76 смертельно опасной при попадании снаряда.
Взрывы сдетонировавших снарядов и бензин, заливавший внутренности машины, превращали самоходку в огненный факел. Усиливало опасность и то, что не на всех машинах имелись огнетушители. Самое уязвимое место – позиция механика-водителя: рядом находился топливный бак.
«Броня всё же была слабая. Любой снаряд её пробивал… а по стене самоходки стояли снаряды. Стоило попасть, и всё – взрывались», – вспоминал Михаил Иванович Рассадников.«Когда горят 200 литров бензина и 80 снарядов внутри, можете себе представить, что творится», – рассказывал Владимир Борисович Востров.
«Эта машина шла на авиационном бензине. От искры могла вспыхнуть мгновенно. На Днестре я чудом не сгорел. После того боя больше в атаку на ней не ходили», – вспоминал Арсений Николаевич Зонов.
«Первое ощущение от СУ-76 было неприятным – страшно. Особенно смущали 200 литров авиационного бензина первого сорта. Если снаряд попадал, почти никто не выживал», – говорил Григорий Сергеевич Корнев.
Тем не менее отсутствие крыши имело и неожиданные плюсы. Экипаж меньше страдал от загазованности, имел лучший обзор и мог поддерживать связь с пехотой. В критической ситуации открытая рубка давала шанс быстро покинуть машину.
«Хорошо хоть крыши нет – выскакивать проще. Одно движение – и ты уже на земле», – рассказывал Юрий Николаевич Поляков.«Выбираться из неё было легко: ногами вперёд – и уже снаружи. Как через забор перелетаешь», – вспоминал Дмитрий Евстеевич Фоменко.
«Задняя стенка маленькая, можно просто перепрыгнуть через борт», – добавлял Александр Тимофеевич Писарев.
«Меня как-то выбросило взрывной волной. Если бы сверху была броня, остался бы там навсегда», – признавался Зонов.
К вооружению претензий почти не возникало. 76-мм пушка ЗИС-3 имела разнообразный боекомплект – от осколочно-фугасных до бронебойных и подкалиберных снарядов. Она эффективно подавляла огневые точки, разрушала здания и траншеи, особенно при поддержке пехоты. Юрий Поляков вспоминал, что даже в Восточной Пруссии самоходка «разваливала кирпичные дома бронебойными». Стреляли в основном прямой наводкой, стрельбе с закрытых позиций экипажи не обучали.
В начале войны СУ-76 могла поражать танки Pz.III и Pz.IV, но против «Пантер» и «Тигров» её пушка уже была бессильна. Ветераны вспоминают, что старались избегать боёв с тяжёлыми танками, ограничиваясь борьбой с бронетранспортёрами и лёгкими САУ.
Отсутствие курсового пулемёта также не считалось проблемой. Солдаты использовали личное оружие – ППШ, трофейные автоматы и пулемёты. Как шутили самоходчики, «главное – не крыша, а руки целые».
№1 Третий недостаток (неочевидный)
Больше всего самоходчиков раздражала ненадёжность шестивольтовых аккумуляторов, особенно зимой. Севшая батарея превращала запуск в мучение. Как вспоминал Рем Уланов, тогда оставался только один способ:
«Пытались запустить двенадцатицилиндровую спарку вручную — через огромную рукоятку, которую должны были крутить двое, а то и трое. Нужно было заранее продумывать, как обогреть машину. На тридцатьчетвёрках проще — под днищем разжигали костёр из пары брёвен, и те, медленно прогорая, грели корпус. Масло шипело, вонь стояла страшная, но тепло было. А с бензиновой “Коломбиной” такое не проходило».
При этом в целом ветераны отмечали, что СУ-76 имела множество сильных сторон. Её ценили за манёвренность, высокую проходимость и малый вес, позволявший двигаться рядом с пехотой по лесам, болотам и слабым мостам. Простота ремонта, доступность запчастей и надёжность двигателя делали самоходку удобной в эксплуатации. Кроме того, СУ-76 была относительно тихой — особенно по сравнению с «тридцатьчетвёркой».
В боях лёгкие самоходки зарекомендовали себя отлично. Воспоминания наводчика Станислава Горского («Записки наводчика СУ-76») подтверждают: батареи его дивизиона прикреплялись к стрелковым полкам и действовали прямо вместе с пехотой.
Благодаря скорости и манёвренности машины можно было мгновенно перебросить с одного фланга на другой — что командиры ценили особенно высоко. Орудие на лафете такой гибкости не давало, а СУ-76 с боекомплектом и хоть какой-то бронёй могла решать задачи быстро и эффективно.
Главной же проблемой оставалось не качество самой машины, а непонимание её роли со стороны командиров. Многие относились к СУ-76 как к лёгкому танку и ставили перед самоходками те же задачи, что и перед Т-34. Именно это приводило к неоправданным потерям.
«САУ не должна идти в атаку, как тридцатьчетвёрка. У них броня, а у нас орудие открыто. Но под Григорьевкой под Одессой нас всё равно заставили атаковать вместе с танками. Хорошо, что наша батарея не пошла — половина полка тогда сгорела», — вспоминал Арсений Николаевич Зонов.
«Самоходки придумали умные люди. Они нужны для сопровождения пехоты, подавления огневых точек, артиллерии и ДЗОТов, а не для лобовой атаки. Но нас всё время гнали в атаку рядом с танками. Горели, как свечи. Часто — без разведки и без поддержки», — добавлял Виктор Лазаревич Сокольский.
Таким образом, СУ-76 часто расплачивалась за ошибки командования. Там, где её использовали грамотно вместе с пехотой, а не вместо танков, — она показывала себя с лучшей стороны и действительно оправдывала своё предназначение.
Сегодня легендарная СУ-76 возвращается к жизни не только в музеях, но и в виртуальном мире. Благодаря российским разработчикам управлять «Сушкой» можно прямо с экрана компьютера. И такие проекты всё активнее поддерживаются государством — недавно Институт развития интернета подвёл итоги конкурса для инди-разработчиков.
Институт развития интернета (ИРИ) подвёл итоги первого конкурса прототипов для независимых разработчиков игр. Из 149 заявок эксперты отобрали 17 финалистов, а победу получили 7 команд. Общий объём грантов составил 73,6 млн рублей.
Разработчики могли представить вертикальный срез или демоверсию будущей игры и получить до 7,5 и 15 млн рублей соответственно. Такие прототипы помогают авторам показать идею, механику и потенциал проекта.
Генеральный директор ИРИ Алексей Гореславский отметил, что интерес молодых команд превзошёл ожидания: «Мы видим огромную вовлечённость и готовы вместе с рынком инвестировать в инди-проекты, которые могут стать востребованными и популярными у игроков. Второму конкурсу — быть!»
Новый отбор планируется запустить весной 2026 года.
Поделись видео: