Добавь сайт в закладки нажми CTRL+D
«Я только раз видала рукопашный,
Раз наяву. И тысячу — во сне.»
Многие из известных и очень популярных в советское время деятелей искусства были фронтовиками. Воевали всенародно любимые артисты и снимавшие культовые фильмы режиссеры. Не обошла война стороной и литераторов. В послевоенное время появилось множество вошедших в историю советской литературы произведений, написанных писателями-фронтовиками. Они прошли войну и выжившие сумели правдиво и точно рассказать будущим поколениям о пережитом. Были среди них и женщины.
Об одной из них, поэтессе Юлии Друниной и пойдет речь в этой статье. Она не только сумела передать войну взглядом женщины, затянутой смертельным водоворотом, но и сделала для Победы все, что смогла.
Ее война перепахала даже больше, чем многих мужчин, коллег по литературному цеху. Она дольше них воевала, видела несравненно больше, была тяжело ранена и комиссована, но все равно вернулась на фронт. Впрочем, о ней говорили, что она в каком-то смысле, так и осталась на войне, именно о войне она написала свои лучшие стихотворения.
Юлия родилась в 1924-м году. Этот год считается годом добровольцев. Когда началась война они только что закончили школу, год был непризывным. Но многие прямо со школьной скамьи записывались добровольцами и почти никто домой не вернулся. Добровольцем была и Юлия.
Выросла она в типичной интеллигентной московской семье. Отец в школе преподавал историю, мать работала в библиотеке. Не удивительно, что военной тематикой она интересовалась меньше всего. С одиннадцати лет писала лирические стихи. Как потом рассказывала, в основном о «высокой любви» и красоте чужеземной природы, хотя кроме подмосковной дачи нигде не побывала.
«Замки, рыцари, прекрасные дамы вперемешку с ковбоями, лампасами, пампасами и кабацкими забулдыгами — коктейль из Блока, Майна Рида и Есенина. Всё это мирно сосуществовало в этих ужасных виршах. Мы пришли на фронт прямо из детства.», с иронией написала она в воспоминаниях.
Впрочем, судя по всему не такие уж они были и ужасными. Она ходила в литературную студию и победила в конкурсе на лучшее стихотворение. Его даже напечатали в «Учительской газете» и передали по радио. Юля мечтала стать профессиональным литератором, но помешала война.
В военкомат пошла в первые же дни войны. Хрупкую застенчивую девушку, да еще не подходящую по возрасту разумеется не взяли. Впрочем, ее это не остановило. Вступила в сандружину, трудилась в госпитале, окончила курсы медсестер. В конце лета записалась в отряд, который направлялся копать окопы под Можайском.
Ей хотелось на фронт, и когда стоящих рядом ополченцев подняли по тревоге, ушла с ними. Там она впервые попала бод бомбежку. В ее воспоминаниях нет ничего героического. Четно пишет, что, когда впервые увидела танк, бежала от него вместе с другими и думала, что, если уцелеет, на войну не вернется.
Однако вернулась, теперь уже с пехотной частью, которой был нужен санинструктор. Вместе с ней попала в окружение и две недели выбиралась к своим. Уже при переходе линии фронта, когда от подразделения осталось всего девять человек, выводивший их командир батальона подорвался на мине. С ним погибли еще двое, а ее легко контузило.
В середине осени она опять оказалась в Москве, в армии ее не оставили. Школу, в которой работал отец эвакуировали в Тюмень. Юлия отправилась с ними только из-за отца, он перенес инсульт и нуждался в уходе. Второго удара не перенес и умер в начале сорок второго года. Юлию уже ничего не держало, и она опять пошла в военкомат. Ее направили на учебу в хабаровскую школу младших авиаспециалистов.
Им предстояло стать техниками по обслуживанию вооружения. Учеба давалась с трудом. Коллектив, по ее словам, был очень «социально неоднородный», технические премудрости усваивались плохо, да и силенок не всегда хватало, боекомплект весьма тяжелый. Как она призналась, многие деревенские девушки справлялись гораздо лучше. В довершении всего, им объявили, что в боевые части их не отправят, их ждет женский запасной полк. Эта перспектива показалась ей ужасной. Узнав, что девушек-медиков на фронт все-таки отправляют, показала начальству справку об учебе на курсах медсестер.
Уже через несколько дней ее распределили в сануправление Белорусского фронта. Там она попала в пехотный полк. Вытаскивала раненых с поля боя, оказывала первую помощь. В середине сорок третьего была ранена. Осколок попал в шею и застрял под кожей.
О том, что ранение тяжелое не думала. Сама себя перебинтовала и осталась в строю. Держалась пока не стало совсем плохо. Пришла в сознание в госпитале, где узнала, что начался абсцесс, а до сонной артерии осколок не дошел всего пару миллиметров. Выжила чудом. Кроме того, нашли затемнение в легких, перенесенная на ногах и запущенная пневмония.
Как Юлия написала в воспоминаниях, после того как она попала на войну, из ее стихов как ветром выдуло всю романтику, всех рыцарей и прекрасных дам, ковбоев и пампасы с лампасами. Свое первое стихотворение о войне она написала в госпитале. Его теперь можно найти в любой антологии военной поэзии, а в советское время почти все знали наизусть:
«Я только раз видала рукопашный,
Раз наяву. И тысячу — во сне.
Кто говорит, что на войне не страшно,
Тот ничего не знает о войне».
После излечения ей присвоили третью группу инвалидности и комиссовали. В мирной жизни она себя не нашла. Попыталась поступить в литинститут, но ее не приняли, комиссии показались слишком незрелыми ее пронзительные стихи. И Юлия решила вернуться на фронт. Как ей это удалось, сказать трудно, но медицинская комиссия признала ее годной к строевой службе.
На этот раз попала на Прибалтийский фронт в полк самоходной артиллерии. С самоходчиками Юлия освобождала Псковскую область, воевала в Прибалтике. В ноябре сорок четвертого года в одном из боев, когда она вытаскивала раненого лейтенанта их засыпало взрывом.
Когда откопали, выяснилось, что лейтенант погиб, а она получила тяжелую контузию. На этот раз ее комиссовали на полгода, до следующей медкомиссии. Вероятно, она снова вернулась бы на фронт, но война закончилась. Тем не менее, именно война стала основной темой ее творчества:
«До сих пор не совсем понимаю,
Как же я, и худа, и мала,
Сквозь пожары к победному Маю
В кирзачах стопудовых дошла».
⚡Больше подробностей можно читать в моём Телеграм-канале: https://t.me/two_wars
И не только дошла. Войну Юлия Друнина закончила старшиной медицинской службы с медалью «За отвагу» и орденом Красной звезды. Хотя бои для нее окончились в Прибалтике, в Берлине ей все же удалось побывать. Она посетила ФРГ уже известной поэтессой и членом союза писателей с десятком опубликованных сборников стихов. Западногерманские журналисты задали ей довольно интересный вопрос:
«Как Вы сумели сохранить нежность и женственность после участия в такой жестокой войне?»
«Для нас весь смысл войны с фашизмом именно в защите этой женственности, спокойного материнства, благополучия детей, мира для нового человека», ответила Юлия Друнина.
Поделись видео: