Добавь сайт в закладки нажми CTRL+D
Дебальцевский рейд 8-го (7-го гвардейского) кавалерийского корпуса в феврале 1943-го стала одной из ярких страниц Великой Отечественной войны на Донбассе. Таинственность, связанная с гибелью 23 февраля 1943 года штаба корпуса, вместе с двумя генералами – Дудко Степаном Ивановичем и Шаймуратовым Минигали Мингазовичем – всегда притягивала к этой странице исследователей истории и поисковиков.
Эти генералы долго числились пропавшими без вести. Факт и место гибели Шаймуратова были установлены в конце 1940-х. И лишь в 2020 году найден и опубликован документ немецкой 1-й танковой армии от 25 февраля 1943 года, в котором есть информация о месте гибели генерала Дудко – у деревни Штеровка в 20 км к северу от Красного Луча.
С 6 февраля 1943 года 8-й кавалерийский корпус участвовал в ходе глубокого рейда по тылам противника по направлению на станицу Дебальцево. В результате понесённых потерь в рейде и не взятия Дебальцево корпус закрепился в районе посёлка Чернухино, где вёл бои в окружении и ожидал, когда 3-я гвардейская армия прорвёт оборону противника.
Однако этого не произошло, и понесший потери кавалерийский корпус начал прорываться к своим.
В 50-70-е годы ветераны корпуса и краеведы приложили немало усилий к увековечению памяти о легендарном рейде. По их инициативе в местах самых ожесточённых боёв и братских могил были установлены обелиски.
Одним из самых видных исследователей стал бывший начальник штаба 14-й гв. кавдивизии 7-го гв. кавкорпуса, полковник в отставке Бондаренко Михаил Порфирьевич. Все годы службы он вёл дневник. На основе этих обрывочных записок, уже на пенсии, планировал написать и издать книгу воспоминаний. Даже приступил к работе. Но завершить задуманного не сумел: сказалось подорванное в ходе того глубокого рейда здоровье. Зато внёс большой вклад в работу многих краеведов и музеев Донбасса и Украины.
Война показала, кто храбрый не только на словах, но и на деле
В Красной Армии он служил с 1925 года, когда комитет комсомола направил Михаила Бондаренко на учебу в Украинскую кавалерийскую школу им. тов. Буденного в г. Зиновьевске (Елизаветграде, Кировограде).
По выпуску, в 1928 г. он был произведён в кавалерийские краскомы, с направлением в Винницкий районный город Тульчин на должность командира взвода 50-го кавполка 9-й кавалерийской Крымской дивизии 2-го кавкорпуса им. ЦИК Украинской ССР Украинского военного округа (УВО).
Проходя службу в Тульчине, Михаил Порфирьевич завёл роман с женой сотрудника Окружного отдела ГПУ Слободенюком, и увёл её у мужа. Особист не хотел ее отпускать. В порыве ревности даже стрелял в неё, не давал развод. Поэтому до 1959 г. Бондаренко состоял со своей супругой Верой в гражданском браке.
Ситуация не прошла бесследно для карьеры Бондаренко. По доносу Слободенюка его уволили в 1931 г. из рядов армии, и Михаил Порфирьевич два года работал на заводе в Одессе: сначала грузчиком, а потом шлифовальщиком по металлу.
Однако добивался своего восстановления в рядах РККА, и добился. Его назначили командиром взвода 43-го кавполка 11-й кавдивизии им. Морозова в Оренбург. Гарнизонная жизнь с полной силой вошла в судьбу семьи Бондаренко.
Войну они встретили в Лисках Воронежской обл., где Михаил Порфирьевич служил в 1-м запасном кавалерийком полку ПриВО.
Служба в 1-ом запасном кавполке для М.П. Бондаренко стала важной вехой в его биографии и карьере. Начальником штаба полка служил в то время майор Сабуров Иван Дмитриевич (1901-1943), которого он будет чтить своим учителем и наставником несмотря на то, что Иван Дмитриевич всего-то был на 4 года старше.
Умные, честные, надёжные люди стали верными друзьями и опорой друг другу. В одном из послевоенных писем полковник Бондаренко написал о Сабурове:
«Его я знал ещё до войны, были в одном полку в Лисках и одновременно ушли воевать на третий день войны: он с должности начштаба полка, а я с должности начальника полковой школы мл. командиров. В мирное время он был таким, каким оказался на войне, а ведь иногда бывало наоборот, верно? В мирное время «храбрый», а на войне…»
Подполковник Сабуров, будучи начальником штаба 7-го гв. кавкорпуса, тоже погиб 23 февраля 1943 г. при выходе из Дебальцевского рейда, как и два пропавших без вести генерала. Горечь утраты друга не покидала Михаила Порфирьевича до самых его последних дней жизни.
Цитата из дневника Бондаренко:
«22 июня, воскресение… полковая школа, передача по радио (9 часов) о войне…
Командиры штаба, подразделений начали работать над моб. документами.
На следующий день начали прибывать запасные, приписанные к полку, поступать: конский состав, повозки, автомашины… Хозяйство располагалось на большой территории военного городка полка.
Хозяйственники полка особенно интенсивно работали. Были вскрыты склады и огромная, пёстрая масса людей вскоре превратилась во что-то однотонное (цвета хаки), организованное. Подгонялось снаряжение, приводился в порядок транспорт, чистилось оружие…слышались уже слова команд… люди знали свои отделения, взводы… И так на базе 1-го запасного кавполка выросла 54-я отдельная кавдивизия (54 окд)».
«В Ржевском котле погибла практически вся наша дивизия»
В составе этой дивизии в конце июля 1941 г. капитан М.П. Бондаренко пошёл в своё первый бой, а потоим был повышен в звании до майора в декабре 1941 г. и до подполковника в мае 1942 г.
Вот ещё отрывистые строки его дневника:
«Вдоль ж/д полотна воронки от авиабомб… Лес без конца… вывороченные с корнями великаны-сосны… конечный пункт – разгрузочная площадка в густом лесу сразу целого эшелона. Состояние конского состава – «укачало».
Выгрузились 28 июля, а 30-го первый бой в р-не Себежа. Вначале движение по сплошному лесному массиву… мое боевое крещение. Первый наш убитый пулемётчик.
Второй бой. Автоматчики. Огонь пулемётного эскадрона с тачанок и батарей с открытых позиций. Мой первый убитый фриц «кукушка»… оставление населенных пунктов… местное население, отношение их и наше состояние подавленности.
Бомбежка по гати. Первые ворошиловские 100 гр. Психическая атака немцев. Минометный обстрел… горящий НП (наблюдательный пункт). Безнаказанность полетов немецкой авиации… пугание спешенной колонны 54 окд самолётом с сиреной…»
До января 1942 г. дивизия вела бои на территории Новгородской и Псковской областей, а 8 января 1942 г. была переброшена на Калининский фронт северо-западнее Ржева. Здесь она попала в «котёл» вместе с войсками 39-й армии и вела бои в окружении до лета 1942 года, пока не была расформирована, как имеющая огромный некомплект. Оставшийся личный состав был обращён на укомплектование 11-го кавалерийского корпуса.
Подо Ржевом Бондаренко получил тяжелейшее обморожение ног, которое после войны привело к неизлечимой болезни, и здесь же в окружении в топях он потерял верного друга – боевого коня.
«Во время страшного Ржевского котла, в котором погибла практически вся дивизия, закончились продукты питания. Так случилось, что конь застрял в трясине, а он не смог его вытащить. Михаил Порфирьевич рассказывал, что они тогда вырвались из окружения… и чудом остались живы»,– рассказывал внук героя.
В июле-августе 1942 г. М.П. Бондаренко лечился в Военном госпитале №1966 в г. Калинин от последствий обморожения ног и контузии.
«Я не в состоянии изложить всё то, что пережил в поездке по местам рейда, и высказать свои чувства»
Вновь участвовать в боях ему довелось в 8-м кавалерийском корпусе, в составе 5-й танковой армии. Это была операция по формированию внешнего кольца окружения Сталинградской группировки противника.
4 декабря 1942 г. Бондаренко был представлен к награждению орденом Красного Знамени.
Сразу после капитуляции немцев в Сталинграде, измотанный 4-х месячными боями 8-й кавкорпус генерал-майора М.Д. Борисова 8 февраля 1943 г. был введён в прорыв южнее г. Ворошиловграда, а в ночь с 10-го на 11-е февраля – в р-н ст. Дебальцево-Чернухино.
Так начался Дебальцевский «глубокий рейд». Конники углубились в расположение врага на сотню километров, уничтожая его живую силу, громя гарнизоны и штабы, технику и коммуникации.
28 февраля 1943 г. гв. генерал-майор Н.П. Якунин, комдив 14-й гв. кд, представил М.П. Бондаренко к награждению вторым орденом Красного Знамени: его кавалеристы уничтожили 4 ж/д эшелона противника с бензином, продовольствием, самолётом и автомашинами.
Им удалось вырваться из окружения, а вот штаб был при попытке выхода из котла отрезан и разгромлен 23 февраля 1943 г. В плен попал раненый командир корпуса генерал Михаил Борисов.
Тем не менее, несмотря на огромные потери, по итогам героического «глубокого рейда», 8-й кавкорпус был преобразован в 7-й гвардейский кавалерийский корпус, а его дивизии – в 14, 15 и 16-ю гвардейские. Войну он закончил как 7-й гвардейский кавалерийский Бранденбургский ордена Ленина Краснознамённый ордена Суворова корпус.
Однако Бондаренко после «глубокого рейда» уже не смог продолжить строевую службу. Причиной стали повторные обморожения и связанные с ними тяжёлые осложнения. После длительного лечения с кавалерией и боевыми действиями Михаилу Порфирьевичу всё-таки пришлось распрощаться, несмотря на всё желание и все старания остаться при любимом деле. Он был переведён на тыловую службу.
После войны он начал заниматься изучением боевого пути своей части. Вот что Бондаренко писал о поиске схороненных при прорыве из окружения документов штаба 14 гв. кавдивизии. М. Д. Борисову 3 августа 1958 г.:
«Одна в/ч в Ворошиловграде по распоряжению генерала Иванова дала мне грузовик и 6 солдат. Я, пользуясь этим, не поехал сразу в район, где зарывал документы, а проследовал по всему маршруту нашего корпуса – от входе его в р-не Чернухино-Дебальцево и до выхода из рейда. В этом письме я не в состоянии изложить все то, что я пережил во время своей командировки и высказать свои чувства… Выход корпуса, отмеченный братскими могилами с памятниками вечной славы – неизгладимое тяжелое впечатление для человека, который был сам участник этого выхода…»
Болезнь не покидала Михаила Порфирьевича. Несмотря на инвалидность, Бондаренко остался несломленным. Он продолжал вести активную общественную жизнь, поддерживать связи со многими однополчанами. Вот книгу на основе обрывочных записей своего дневника, к сожалению, не успел создать.
