Добавь сайт в закладки нажми CTRL+D
Георгий Кузьмич Филатов вырос в Читинской области, и к началу войны ему было всего 14 лет. А вот начиная с 17–летнего возраста всех мужчин из их села забрали в армию практически сразу. Председателем колхоза стала женщина. И бригадирами, трактористами, механиками – тоже женщины.
Молодые мужики были настроены воевать, и в армию уезжали охотно. Более возрастные, семейные – уже более скептически к этому относились.
Двое мужиков даже сбежали из армии, приехали назад в Читу и 11 лет после войны скрывались – жили по лесам, деревням, а домой к своей семье только наведывались. Потом сдались в военкомат. Их не судили за давностью лет. Немного подержали в КПЗ и отпустили домой.
А 3 ноября 1943 года получил повестку и Филатов.
Знали правду. Но всё равно хотели на фронт
КМБ прошёл в Цугольском дацане, недалеко от посёлка Ясногорск Оловяннинского района. Жили в землянке, спали впритирку друг к другу.
Кормёжка была скудной: две-три картофелины в кожуре, иногда хвост селёдки и ложка каши, да хлеба тонкий кусочек. Есть хотелось постоянно. Было много тактической подготовки на местности. Многие солдаты заболевали, в том числе воспалением лёгких.
Регулярно разгружали раненых с фронта, прибывавших на ж/д станцию. Ветеран вспоминает, что раненых было много:
«Каждый день приходил состав, мы их разгружали. Нары были трехъярусные, на первый ярус ещё ничего – затаскивали. На вторые потяжелее. Вот на третьи тяжело было поднимать, вдвоем, втроём. Конечно многие там умерли»,– вспоминает Георгий Кузьмич.
Однако всё равно было желание уехать на фронт – настолько надоело это мучение с занятиями. Однако в действующую армию на запад в итоге отправили только самых метких стрелков. А все остальные остались служить в Забайкалье, вплоть до 1945 года.
Филатов служил в 103-й стрелковой дивизии 36-й армии (3-го формирования). 9 августа 1945 года они вступили на территорию Китая: воевать с японцами.
«Пойдём пешком, до самой границы», – объявили командиры. Впрочем, после пересечения границы тоже везде продвигались пешком, «находив» в итоге более 900 километров.
Реку Аргунь переплывали кто как мог, на подручных средствах – досках, бочках и т.п. По понтонному мосту шли танки Т-34.
«Я до сих пор не могу понять, что за мост такой, как они по нему проходили, чтобы он выдерживал танк!»
Дальше шли пешком, до самого Хингана. Много солдат попадало дорогой: в основном от солнечного удара, а кто и просто обессилев. Их потом довозили на попутных машинах, телегах и полевых кухнях. Но 2-3 человек не откачали: они умерли от солнечного удара, и их похоронили там же, у дороги.
Боевые потери начались ещё раньше: уже километра через 2 после границы японский снайпер убил первого офицера – командира роты старшего лейтенанта Колотенко. А ведь перед границей все офицеры переоделись в форму рядового состава, чтобы не выделяться.
Снайпера вычислили и схватили. Это оказалась женщина. Когда её схватили, то спросили, почему она именно его застрелила, а она ответила – что он рот открывал, командовал, тогда как остальные молчали.
Что интересно, снайпершу не убили. Старший сержант (помощник командира взвода) Высоцкий приказал её высечь ремнями и отправить в плен.
У японских снайперов была отличная маскировка, издалека их очень тяжело было распознать. Некоторые из них стрелялись при угрозе попадания в плен. Однажды Филатову довелось конвоировать пленных, и в этой группе из 31 одного японского солдата 7 были женщинами.
Также японцы применяли разрывные пули. Японцы любили прикидываться убитыми, а когда к ним приближались –исподтишка стреляли.
Однако в целом, японцы стойкости не проявляли, и даже при небольшом усилении натиска бросали свои позиции и бежали. К тому же, не было никаких лобовых атак с большими потерями. Сначала по противнику очень густо работала реактивная артиллерия, потом уже пехота шла вслед за танками.
Вскрыв их оборону, далее наши до самого Хингана наступали, уже не встречая организованного сопротивления. Но в этих первых боях в роте Филатова погибло 27 человек.
Идти было тяжело, особенно по Монголии: пески, воды нет (каждому солдату на день давали по 200 гр.) В Хайларе попадали под обстрел своей же артиллерии и «катюш». Там были подземные инженерные сооружения, крепкое бетонирование и сильнейшие укрепления – ДОТы, ДЗОТы, хорошо оборудованные пулемётные гнёзда. Было тяжело японцев оттуда доставать.
Если бы они были настроены решительно, обороняться до конца – то там долго пришлось бы воевать. Но японцы, в большинстве своём, упорного сопротивления не оказывали, а массово сдавались в плен. (кстати почему так? пишите своё мнение в комментарии)
«Думаю: всё, убьют они меня сейчас толпой»
После Хайлара пехота стала преодолевать Хинган, ещё и толкали машины, которые не могли зайти в хребет. Практически втаскивали их на руках – по 5-8 человек с обеих сторон. При этом периодически случались обстрелы из засад. Поэтому одни наши группы стали зачищать местность, а потом уже другие – помогать подниматься транспорту. Всё время шли дожди, даже танки не могли идти, буксовали.
Сопротивление японцы оказали при взятии Цицикара. А когда дошли до Чанчуня – оказалось, что его уже захватили наши десантники, поэтому пехота пришла туда уже на гулянку. Десантники пили там ханжу («отрава настоящая») и саке («красное вино»).
«Я ханжу не пил, только саке».
В Чанчуне Филатов испытал сильнейшее нервное потрясение. Его с напарником поставили охранять пленных японцев, которые сидели в казармах с полами из соломенных матов. В этой казарме были деревянные учебные винтовки с тупым металлическим штыком, чтобы колоть. Напарник ушёл на рынок, купить выпивки. Один японский офицер хорошо говорил по-русски, и попросил Филатова показать им, как советских солдат учили штыковому бою.
⚡Больше таких историй можно читать в моём Телеграм-канале: https://t.me/two_wars
Георгий Кузьмич снял и положил свой автомат на подоконник, взял винтовку и показал им. А когда подошёл к окошку – увидел, что автомата там нет.
«Я сильно испугался, думаю, убьют они меня сейчас толпой. И как они все захохотали, от моей растерянности! И потом один из них вытаскивает из-под мата и отдаёт мне автомат – «не бойся»! Я разозлился, конечно же, затвор передёрнул, говорю им: сейчас вас всех расстреляю! Они, конечно, стали успокаивать – мы тебя не тронули, и ты в нас не стреляй! И я успокоился: автомат у меня, патроны все в магазине».
Поразили девушки отсутствием стыда
По словам Филатова, китайский народ встречал советских солдат очень хорошо. В городах повстречались ещё и дети белоэмигрантов, которые тоже очень радовались приходу «своих» и встречали красноармейцев цветами.
Монголы запомнились тем, что – идут, а если приспичит по нужде, то тут же делают свои дела, никого и ничего не стесняясь. Хоть мужчины, хоть женщины. Конечно же, наших солдат удивляло, в какой жуткой нищете все они живут – и китайцы, и монголы. Да и японские солдаты тоже. Прямо как в первобытном обществе.
Трофеев никаких Филатов не привёз. Только несколько японских наручных часов. Но они очень плохого качества были, быстро поломались, и были не ремонтируемыми.
Да, многое изменилось в жизни Японии и Китая с тех пор.
