Добавь сайт в закладки нажми CTRL+D
История ЗИС-30
Иногда технические решения опережают свои формулировки. Так было и с идеей «повозки для пушки», которую Василий Грабин озвучил значительно позже того, как она была реализована в металле.
Его конструкторское бюро действительно установило артиллерийское орудие на лёгкий тягач — получился прообраз самоходной установки. Однако воплощение идеи оказалось не столь удачным, как её замысел. Не из-за пушки — с ней было всё в порядке. Проблемой стало то, на что её поставили.
На момент начала Великой Отечественной войны Красная армия практически не располагала противотанковыми САУ. В наличии имелись только 28 самоходных установок, да и те относились к классу гаубиц, а не противотанковых средств.
Хотя первые попытки создания САУ в СССР предпринимались ещё в начале 30-х годов, дальше зенитных или учебных моделей дело не продвинулось. Исключением можно считать разве что СУ-6, предназначенную в первую очередь для борьбы с воздушными целями. Способность вести огонь по танкам у неё была лишь попутным преимуществом.
Отсутствие мобильных средств ПТО оказалось болезненным упущением. В июне 1941 года моторизованные части Панцерваффе стремительно продвигались, оставляя неподвижные советские батареи в стороне. Механическая и конная тяга не позволяли оперативно перекрывать направления ударов, а сами орудия становились лёгкой добычей из-за своей уязвимости и медлительности.
Ситуация требовала немедленных мер. Уже 1 июля нарком вооружения Д.Ф. Устинов издал директиву, требующую срочной разработки самоходных противотанковых и зенитных орудий. Завод №92, где трудился коллектив Грабина, получил задание разработать 57-мм САУ с бронированной кабиной и представить проекты в кратчайшие сроки — всего за две недели.
Интересно, что, по утверждению самого Грабина, его конструкторы предложили подобный проект ещё в конце 1940 года. Предполагалось установить серийные пушки — Ф-22 УСВ или ЗИС-2 — на гусеничное шасси, причём без существенной переделки самих орудий.
Идея заключалась именно в «самодвижущихся» установках, то есть буквально — в полевых пушках, поставленных на движущуюся платформу. Эту концепцию якобы поддержал даже маршал Кулик, возглавлявший Главное артиллерийское управление. Однако дальше слов дело тогда не пошло.
После приказа Устинова проектная группа под руководством инженера Муравьёва вновь приступила к работе. В качестве базы рассматривались разные шасси: трактор СТЗ-5, тягач Т-20 «Комсомолец», а также трёхосные грузовики типа ГАЗ-ААА или ЗИС. Вариант с трактором был отклонён из-за слишком жёсткой подвески, на ЗИС-6 уже имелись другие планы — от установки реактивных систем залпового огня до броневиков. Тем временем предприятие, производившее технику, готовилось к эвакуации.
В итоге выбрали два шасси и создали опытные образцы: ЗИС-30 на базе «Комсомольца» и ЗИС-31 на шасси грузовика. Испытания в июле-августе 1941 года показали, что у ЗИС-31 лучше устойчивость при стрельбе, однако у ЗИС-30 была выше проходимость и уже имелась броня. По совокупности параметров выбор пал на него.
Главной особенностью ЗИС-30 стало то, что его компоненты практически не подверглись переработке. Пушка ЗИС-2 со штатными прицелами и противооткатной системой устанавливалась на усиленную крышу моторного отсека, крепясь к корпусу бронекожухом. К корме тягача прикрепили сошники, позволяющие стабилизировать установку при стрельбе.
С этой машиной Грабин связывал большие надежды. В мемуарах он утверждает, что испытания прошли успешно: «Под руководством Горшкова расчёт демонстрировал отличную стрельбу. По команде Кулика расчёт сменил позицию — водитель Петров, служивший ранее в танковых частях, чётко выполнил все манёвры». Однако реальность была сложнее.
«Комсомолец», изначально не рассчитанный на такие нагрузки, испытывал перегрузку. Центр тяжести оказался слишком высоко, что делало машину неустойчивой, особенно на неровной местности. Мотор перегревался, особенно при длительной езде.
Из-за отдачи ЗИС-2 корпус ощутимо раскачивался, при стрельбе наблюдался отскок, сбивавший прицел. Реально вести огонь можно было только в узком секторе — отклонения свыше 15 градусов приводили к угрозе опрокидывания. Наводчик не мог быстро реагировать на появление целей вне сектора — для этого требовалось поворачивать всю машину.
Боевое отделение комплектовалось весьма скромно — всего 20 снарядов. При скорострельности до 15 выстрелов в минуту этого хватало ненадолго. Кроме того, в бою расчёт был перегружен функциями: мехвод и пулемётчик должны были подавать боеприпасы. Всё это не могло не сказаться на эффективности.
Комиссия под руководством Кулика оценила проект без восторга. Итог: «ЗИС-30 — машина, безусловно, слабая. Но пока у нас нет ничего другого, фронт требует, а потому — рекомендовать к применению».
Промышленность столкнулась с новыми трудностями. С 1 сентября должно было начаться серийное производство, но завод №37, выпускавший «Комсомольцы», полностью переключился на выпуск танков Т-60. Новых тягачей не производили, и для САУ пришлось изымать технику у частей, где ещё оставались Т-20. В результате удалось собрать только около сотни установок, после чего работы свернули.
Несмотря на конструктивные проблемы, в армейских подразделениях новинку встретили с воодушевлением. Сильная пушка, способная поражать любую бронетехнику вермахта на дистанции до полутора километров, внушала уверенность. Но первые восторги быстро сменились критикой — в частях начали поступать жалобы на перегруженность ходовой, ограниченный запас хода, плохую защищённость, нестабильность при стрельбе и частые случаи опрокидывания.
⚡Больше подробностей можно читать в моём Телеграм-канале: https://t.me/two_wars
Доклад в ГАУ недвусмысленно свидетельствовал: «Машина нестабильна, особенно при стрельбе с поднятыми сошниками. Габариты велики, связь между расчётом и водителем отсутствует. Боекомплект мал, ходовая часть перегружена. Были случаи опрокидывания при стрельбе без развертывания».
ЗИС-30, по сути, был вынужденной мерой в тяжёлых условиях 1941 года. Шасси «Комсомольца» не подходило для установки столь мощного оружия. Влияние на ход войны эта техника оказала незначительное, учитывая малое количество и отсутствие полноценной учёта в отчётах. Тем не менее, в боях под Москвой они сыграли свою роль, пусть и скромную. К середине 1942 года машины практически исчезли, а до наших дней не сохранилось ни одного экземпляра.
Поделись видео:
