Добавь сайт в закладки нажми CTRL+D
Весной 1932 года на Ижорский завод, считавшийся флагманом в производстве брони для флота и бронетехники, пришёл работать молодой инженер — 26-летний Андрей Завьялов. Вчерашний аспирант Центральной лаборатории быстро заявил о себе как о человеке с новаторским взглядом на производство. Его идеи касались не только модернизации отдельных процессов, но и перестройки всей системы изготовления брони.
К 1934 году Завьялов стал руководить лабораторией, и всё чаще настаивал: текущие методы устарели, а продукция не выдерживает испытаний. Он требовал коренной реконструкции технологического цикла. Однако такие предложения вызвали резкое сопротивление у старой гвардии инженеров. В течение двух лет противостояние между ними лишь усиливалось, и в 1936-м Завьялова вместе с группой единомышленников попросту вытеснили с предприятия.
Но Завьялов оказался не из тех, кто опускает руки.
Против системы — прямо к вождю
Молодой инженер начал обивать пороги высоких кабинетов. Сначала он добился встречи с Ждановым, а позже — и с самим Иосифом Сталиным. 17 мая 1936 года, на заседании Совета труда и обороны, Завьялову дали слово. То, как он им воспользовался, вошло в историю.
Сталину и высшему военному руководству обычно докладывали бодрые отчёты: рост производства, успехи конструкторов, новые образцы танков. Но Завьялов пошёл ва-банк. Он прямо заявил, что советские танки — «ходячие гробы», что броня не выдерживает попадания снарядов, а технологическая дисциплина — на нуле.
«На заводах бардак, броня трескается от попаданий, технология отсталая, а отчёты — фикция», — на протяжении восьми часов он отстаивал каждую цифру, каждый вывод. Он даже ударял кулаком по столу, утверждая: если не начать менять всё с нуля — ни о каком превосходстве в танках и речи быть не может.
Окружающие ожидали гнева, но результат был противоположным: по итогам заседания Сталин распорядился уволить руководство Ижорского завода. Завьялова назначили главным металлургом. Более того — его лабораторию реорганизовали в научно-исследовательский институт, которому выделили финансирование и предоставили статус ведущего центра по разработке брони.
Так появился ЦНИИ-48 — будущий ЦНИИ конструкционных материалов «Прометей», ставший ключевым звеном в создании советской бронетехники.
Что внедрил Завьялов?
Под его руководством в серию были запущены:
- броня высокой твёрдости марки 8С, закаливаемая для Т-34;
- марки 49С и 42С средней твёрдости для тяжёлых танков типа КВ;
- монолитные литые башни для Т-34;
- корабельная броня толщиной до 500 мм;
- авиационная цементованная броня для защиты пилотов.
Одновременно Завьялов внедрил принципиально новую практику — выездные бригады инженеров. Они изучали поведение брони прямо на полях сражений, фиксировали последствия попаданий, собирали обломки. Эти данные ложились в основу последующих усовершенствований.
От инженера до профессора
К 1942 году Завьялов защитил кандидатскую диссертацию, но Учёный совет единогласно присудил ему сразу степень доктора технических наук и звание профессора.
Свою роль в развитии советской бронетехники оценивал не только он сам. Полковник КГБ в отставке, историк Арсен Мартиросян позже скажет:
«Если бы не Завьялов и не личная поддержка Сталина, мы бы не увидели ни Т-34, ни КВ, ни Ил-2».
⚡Больше подробностей можно читать в моём Телеграм-канале: https://t.me/two_wars
Сегодня трудно представить себе, что все эти достижения начались с восьмичасового спора с главой государства. Но именно в тот день, на Совете труда и обороны, молодой инженер проявил дерзость — и оказался прав.
Правильное ли было его «нахальство»? История ответила однозначно: в том числе и благодаря ему советские танки стали не гробами, а машинами Победы.
Поделись видео: