Добавь сайт в закладки нажми CTRL+D
«Пару слов о ситуации в зоне проведения СВО.
Многих людей интересует, что же поменялось за год, за полтора в зоне проведения спецоперации. Смотрите, мы в первые месяцы СВО, мы — это корреспонденты, ну кто-то военкор, кто-то простой репортер, как я, на встречах предлагали президенту России усилить сегмент военной прокуратуры в зоне проведения операции. Почему?
Было много отказников, то есть люди пытались увильнуть, не все конечно, но процент серьезный. Пытались увильнуть от участия в боевых действиях, в атаках, в обороне, отказывались идти на передовую.
Я никогда не забуду командира роты одного соединения, не буду называть сейчас, он увел свои три взвода с передовой, там участок фронта, погиб комбат, начальник штаба. Я увидел машины боевые пехоты и орудия направленные не в сторону противника, а, на окраине фронтового городка, в сторону домов, и офицер стоит, русский, я ему говорю: «Что произошло?» Ну он говорит: «Да это не моя война, там туда сюда». Этих военных сначала не поняли, кто они такие, какие-то без папы и мамы бродят по городу, их начали кормить, а потом выяснилось, что это беглецы. Вот таких отправляли домой, обещали посадить — не сажали. Эти беглецы, значит, освобожденные от войны, и там где-то прибирающийся на полковом так сказать плацу — звонили на фронт своим сослуживцам говорили: «Ну что, ребята, воюйте, а нас отпустили, все нормально».
И мы предлагали президенту организовать военно-полевые суды и осуществлять правосудие прямо на линии фронта. Даже тогда родился термин 500-ый, то есть 200-ый — это погибший боец, 300-ый — раненый, а 500-ый — сбежавший. Путин каким-то чутьем не пошел нам навстречу, и не стал делать, не стал радикализировать эту ситуацию, не натравил военную прокуратуру на воюющие батальоны, чтобы выискивать там беглецов.
Я вам хочу сказать так. Сейчас вот такие нарушения закона и вообще нарушения закона — они стали редкостью на передовой.
500-ый — такой термин, это уже ругательное очень слово, это обзывательство, это обвинение человека в трусости, в предательстве, в том, что он слабый, может бросить товарищей своих в бою. То есть «запятисотиться» — это значит трусливо сбежать.
Но все равно, мне так кажется, что сотрудников военной прокуратуры не хватает, не хватает следователей, не хватает разведчиков, контрразведчиков, которые бы, подчеркиваю, работали сегодня с пленными украинскими солдатами, а пленные-то прибывают и прибывают. Там авралы в тюрьмах с приемом этих людей, их 15,000 наверное уже у нас.
Я бывал в таких лагерях, в тюрьмах, я вам хочу сказать так: очень жалко, что в каждой камере нет телевизора, по которому день и ночь круглосуточно идет канал «Россия 24», сообщающая о ситуации на фронте, сообщающая о наших успехах экономических. Или я бы предложил составить телевизионный дайджест из документальных фильмов, программ, передач, и запускать этот дайджест круглосуточно по всем зонам, где содержатся украинские пленные. Тематика такая: фашизм, о бандеровцах, об украинских националистах. Допустим, об экономических социальных успехах России, то есть все это направить в просвещение.
С пленными должны, я так думаю, работать лекторы, отвечающие на самые жесткие вопросы. Должна быть включена скоростная интенсивная ПЕ-ДА-ГО-ГИ-КА. И вот тогда батальонов таких, как имени Богдана Хмельнецкого будет больше, это благодатная среда для людей, которые готовы искупить кровью свое отношение в прошлом к ВСУ и режиму, который сегодня воюет с русскими…
О другом. Интересно по ситуации слушать комментарии и обсуждения украинских военкоров. Я вам хочу сказать, программ таких много. Я их стараюсь слушать, стараюсь изучать, объемные по времени, насыщенные мыслями, идеями, деталями. Но есть ряд интересных моментов — допустим, нас, своих врагов, они называют русскими, а сами говорят на русском языке. Они своей целью в этой войне называют действия на истощение. То есть воюют с нами, с русскими, 15,000,000 украинцев, которые остались на территории, где была Украина, сейчас подконтрольная Киеву, воюют с нами, с нами со 150,000,000. Интересно, как они хотят победить, не знаю, как они истощить нас хотят.
Они говорят: «Технику мы умеем уничтожать, территории для нас не важны, за исключением плацдармов каких-то, все то, что связано с удержанием линии фронта, а вот убивать русских — это важно». Собственно, позиция, за которую им и платят.
Вот даже свою Бахмутскую трагедию они называют удачной, мол, «Вагнер» уничтожили. Честно говоря, молчат про сотню украинских населенных пунктов, освобожденных от ВСУ, молчат про Волноваху, про Мариуполь и так далее.
Даже Авдеевка по трактовке украинских источников, где сейчас горячо, собственно, тоже сама Авдеевка, неважно, мол, русские, когда ее возьмут — она будет разбита в труху. Но главное для нас — их там не будет и можно идти дальше, а город-то восстановим. У нас впереди еще даже в Донецкой Народной Республике необходимо освободить еще и Константиновку, освободить, Маринку, тут же освободить Краматорск, Славянск, много работающих и дальше.
Вот пару слов о ситуации в зоне проведения СВО».
Поделись видео:
