Добавь сайт в закладки нажми CTRL+D
Удивительно, но выдающийся генерал, решил пойти против своих сослуживцев, и встать на сторону большевиков…
Генерал Брусилов один из немногих военачальников Русской Императорской армии, чье имя не забыто даже в наше время. Он прошел все ступеньки служебной лестницы от прапорщика до генерал-адьютанта. Первые четыре ордена он заслужил еще в Русско-турецкой войне. А за всю службу удостоен двенадцати высших Российских орденов, дважды награждался Георгиевским оружием (второй раз с бриллиантами) и стал кавалером полутора десятков иностранных орденов.
Так почему же такой видный военачальник, не последовал примеру своих армейских коллег и не пошёл в белую армию?
В Первую мировую войну, командуя Юго-западным фронтом сумел прорвать позиционную австро-германскую оборону применив тактику, концептуально отличающуюся от известных военной науке. Этот прорыв вошел в историю под его именем и попал в учебники тактики всех ведущих армий мира.
Во время Февральской революции Брусилов поддержал смещение императора Николая II и передачу власти в руки Временного правительства. Весной семнадцатого Брусилова назначили Главнокомандующим Русской армией, но спустя пару месяцев Керенский, считая, что для наведения порядка нужна более жесткая рука, заменил его на Корнилова.
Октябрьскую революцию Брусилов встретил отставным генералом в Москве. В отличие от Петрограда, где переворот прошел практически бескровно, тут тяжелые уличные бои продолжались более недели. Осколками случайного снаряда, прилетевшего в его квартиру Брусилов был тяжело ранен, и восемь месяцев он провел в клинике.
За это время в стране разгорелась гражданская война. Лидеры формирующейся Добровольческой армии хотели видеть пользующегося огромным авторитетом и самого популярного военачальника Первой мировой войны в своих рядах.
Однако, Брусилов хотя и не принимал политику большевиков, примыкать к Белому движению тоже не спешил. Шестидесятичетырехлетний генерал был против бессмысленного кровопролития и не собирался участвовать в братоубийственной войне ни на чьей стороне. Посланникам с Дона отвечал уклончиво и ссылался на незаживающие раны. Впрочем, Мария Нестерович-Берг, передавшая ему письмо от Деникина, утверждает, что с ней он был более откровенен:
«Он лежал, но чувствовал себя бодро. Сказал, что рана не так серьезна, но он не дает ей зажить, чтобы оставили в покое и большевики, и небольшевики».
Причину, по которой он выбрал такую линию поведения, Брусилов позже объяснил в своих мемуарах:
«C самого начала революции, предвидя, какие потоки крови прольются от моего малейшего неверного шага, я принужден был поступать так, чтобы избегнуть этого».
Однако, спустя пару лет Брусилов резко меняет свои взгляды и отказывается от позиции нейтралитета и невмешательства. Однако его выбор довольно странный для человека с его биографией. Он призывает офицеров отказаться от Белого движения, забыть про трехцветное и объединиться под красным знаменем, более того сам вступает в РККА. Он стал первым генералом такого уровня, перешедшим на службу к большевикам. Его бывшие соратники и сослуживцы расценили это как предательство.
Что же послужило основной причиной смены жизненной позиции и подтолкнуло генерала к принятию такого неожиданного решения?
Ряд исследователей считает, что он просто был вынужден это сделать. Остаться в стороне от событий, сотрясающих страну у старого генерала не получилось. Буквально через пару месяцев после его выхода из клиники, Совет Народных Комиссаров провозглашает начало «красного террора». В числе заложников попал в руки ВЧК и Брусилов.
Впрочем, через пару месяцев его освободили. В официальной советской историографии это объясняют тем, что, вроде бы быстро разобрались в его невиновности (помогло долгое лечение в госпитале) и выпустили.
Однако сам Брусилов в мемуарах написал, что был освобожден благодаря ходатайствам его бывших офицеров Каменева и Лебедева, занимавших руководящие посты в РККА и заступничеству Бонч-Бруевича, к которому обратилась жена генерала.
По мнению Деникина, именно факт ареста и послужил основной причиной перехода в другой лагерь:
«Вероятно, нет более тяжёлого греха у старого полководца, потерявшего в тисках большевицкого застенка свою честь и достоинство, чем тот, который он взял на свою душу, давая словом и примером оправдание сбившемуся офицерству, поступавшему на службу к врагам русского народа», написал он о Брусилове в «Очерках Русской Смуты».
Действительно, безболезненно для семьи репрессии не прошли. Младший брат Брусилова умер в тюрьме. Сын был арестован, но получил свободу, записавшись в РККА. Сам генерал после освобождения оказался под домашним арестом, лишенный свободы передвижения, то есть фактически оставался заложником. Так что особого выбора у него не было.
Подтверждением этой версии может служить и то, что Брусилов никогда не воевал против своих бывших соратников: в РККА был советником, занимался преподавательской деятельностью. В некоторых источников утверждается, что он согласился на службу с условием, что его не будут привлекать к управлению боевыми частями на фронтах Гражданской войны.
Довольно распространена версия о том, что он выбрал сторону большевиков после гибели своего единственного сына. Офицер лейб-гвардии был арестован ЧК, но выпущен и стал командиром красной конницы. Кто-то говорит, что он вступил в РККА по настоянию Брусилова, кто-то считает, что это был осознанный выбор. Во время зимнего наступления Деникина, младший Брусилов попал в плен. О его дальнейшей судьбе отец узнал из короткой заметки в газете «Боевая правда»:
«В Киеве по приговору военно-полевого суда белыми расстрелян б. корнет Брусилов, сын известного царского генерала. Он командовал красной кавалерией и попал в плен к белым в боях под Орлом».
Именно это окончательно оттолкнуло Брусилова от белых, тем более, что Деникин был его бывшим подчиненным и соратником по Первой мировой войне. Впрочем, особо теплых отношений между Деникиным и Брусиловым никогда не было, Деникин считал его «типичным рубакой», о чем открыто заявлял.
Стоит обратить особое внимание на время и обстоятельства, в которых Брусилов сделал свой выбор. Весной двадцатого года начался новый этап советско-польской войны. Нанеся РККА ряд поражений, поляки взяли Киев и появилась реальная угроза дальнейшего продвижения польской армии вглубь России.
Брусилов прекрасно знал маршала Юзефа Пилсудского, который заявлял, что безопасность Польши может обеспечить только уничтожение России и он не успокоится пока не дойдет до Кремля.
Брусилов, как истинный патриот, считал, что внутри страны могут быть серьезные политические разногласия, вполне возможна даже война между сторонниками того или иного пути развития. Тем не менее, когда нападает внешний враг, внутренние распри должны отойти на второй план и следует объединиться, чтобы дать ему отпор и не допустить гибели Родины.
Он искренне не мог понять, как белые генералы могли пойти на союз с поляками и вести совместные боевые действия. Он заявил, что пока большевики защищают границы Родины, ему с ними по пути.
Вскоре Брусилов возглавил Особое совещание при главкоме вооруженных сил Советской Республики. Он предложил привлечь людей с военным опытом для совместного отражения нашествия. К концу мая опубликовано его воззвание ко всем офицерам:
«В этот критический исторический момент нашей народной жизни мы, ваши старшие боевые товарищи, обращаемся к вашим чувствам любви и преданности к Родине и взываем к вам с настоятельной просьбой забыть все обиды, кто бы и где бы их вам ни нанес, и добровольно идти с полным самоутверждением и охотой в Красную армию».
Его имя действительно сработало, особенно на фоне гарантий амнистии всем «бывшим». Много колеблющихся офицеров последовали его примеру, перейдя на сторону РККА. Однако, впоследствии сам Брусилов об этом поступке сожалел. Большевики своих обещаний не сдержали и тысячи поверивших офицеров были репрессированы.
Есть еще одна довольно любопытная версия, объясняющие мотивы поступка Брусилова. Как известно, он считал, что Россия может возродиться и вернуть себе былое величие только под управлением сильной личности, «нового Наполеона».
В своих мемуарах он отмечал сходство Великой французской и Октябрьской революции и допускал, что такой человек может появиться и возглавить страну на волне революционных потрясений. По мнению авторов этой теории Брусилов не верил, что он может появиться в раздираемом противоречиями Белом движении, тем более завоевать непререкаемый авторитет в стране.
По мнению генерала, народ пойдет за большевиками и, скорее всего именно у них появится сильный лидер, способный навести порядок в стране, сплотить государство вокруг единой цели и вернуть потерянный международный престиж и уважение.
Версия действительно необычна, но если она справедлива хотя бы отчасти («нового Наполеона» Брусилов видел в новом императоре похожем на Александра III, поскольку был ярым монархистом), то следует признать, что кроме военных талантов генерал обладал еще и даром предвидения. Эта сильная личность действительно появилась в стане большевиков. Речь идет о Сталине, который сумел сплотить страну, обогнавшую в развитии ведущие государства и победившую в тяжелейшей войне.
Остается добавить, что заслуги Брусилова советская власть признала, оценив его вклад в развитие Красной армии. Однако, после публикации в тридцать втором году второй книги его мемуаров (спустя шесть лет после его смерти) его вычеркнули из советской истории на три десятка лет.
В них он обрушился с резкой критикой на советскую власть, руководителей, включая Ленина и политику партии. Впрочем, в начале шестидесятых признали, что мемуары написаны его женой, старавшейся обелить мужа в глазах белой эмиграции и вернули его в число почитаемых русских полководцев.
На самом деле, свою подлинную позицию Брусилов изложил еще в конце первого тома мемуаров, неоднократно переиздаваемых в СССР, завершив их словами:
«Считаю долгом каждого гражданина не бросать своего народа и жить с ним, чего бы этого ни стоило… Ведь такую великую и тяжёлую революцию, какую Россия должна была пережить, не каждый народ переживает. Это тяжко, конечно, но иначе я поступить не мог, хотя бы это стоило жизни. Скитаться же за границей в роли эмигранта не считал и не считаю для себя достойным и возможным».