Про генерала де Голля и французские танки

Один из читателей попросил меня написать, почему я так скептически высказываюсь про генерала де Голля, как выдающегося танкового теоретика, можно сказать, самую светлую военную голову Франции к началу Второй Мировой войны.

От таких предложений я никогда не отказываюсь. Когда-то уже публиковал статью на эту тему, но не искать же её по сусекам.

К генералу де Голлю отношусь так же, как и к любым другим историческим персонажам. То есть без ненависти и обожания.

Когда мы говорим про оценки его различной деятельности, в том числе и трудов на военные темы, то надо не забывать про его должность. И посему постараться быть объективным и не верить оценкам других, а постараться составить собственное мнение.

А то ведь… никто же не изучает историю Великой Отечественной войны по книжице «Малая земля». Конечно, у де Голля были более серьёзные труды, чем у дорогого Леонида Ильича, но всё-таки в превознесении его военного гения уж очень явно видно, что это больше из-за его президентского титула, нежели военных трудов. В которые явно никто не вникал.

О чём собственно говоря писал де Голль применительно к танкам. А писал он о создании целой ударной армии из дивизий, вооружённых тяжёлыми танками прорыва. Армия это должна была действовать наподобие парового катка, просто сминая противника. При этом созданные в тот период лёгкие механизированные дивизии де Голль критиковал, а уж создание из них целых корпусов и подавно. Это если кратко и только суть.

Почему-то считается, что де Голль предлагал тоже самое, что и Гудериан. Только последнего послушали и немецкие танковые клинья Францию распороли, тогда как у де Голля было подобие гласа вопиющего в пустыне и все свои таланты он мог претворять лишь в собственной дивизии. Сравнение с Гудерианом — самое странное в этой истории, ибо де Голль как раз предлагал противоположение от слова совсем.

Если почитать всякие труды, хоть советские, хоть многие французские, то там написано, что в Вермахте по идее Гудериана стали формировать танковые дивизии, тогда как во Франции де Голля не услышали и танки подчинили малыми частями пехоте. Из-за чего во многом французская армия и потерпела поражение в 1940 году.

Давайте не будем сейчас рассказывать, что Гудериан лишь повторял чужие идеи и вообще не стоял у истоков, а уточним лишь, что Вермахт вступил во Вторую Мировую войну как раз имея структуру использования танков далеко не лучшую. Во всяком случае хуже, чем во Франции.

Наиболее оптимальное использование танков, разработанное ещё в 20-е годы и подтверждённое Второй Мировой войной, мои читатели знать должны, но кратко повторю.

Во-первых, должны быть танки непосредственной поддержки пехоты. Как правило они используются мелкими частями — рота-батальон, а если и сведены в бригады, то обычно всё равно распределяются мелким частями по дивизиям.

Во-вторых, должны быть тяжёлые танки прорыва. Как правило их тоже сводят в небольшие части.

В-третьих, должны быть танки «механизированной кавалерии» — крупных подвижных соединений, предназначенных для «глубокой операции» по советской терминологии. Они входят в состав подвижных мотомеханизированных дивизий, корпусов, армий.

Именно под эти три основных типа проектировались танки в 30-е годы. Правда, во Второй Мировой мы уже видели сведение пехотных и кавалерийских танков в один общий тип, но. Важно то, что всё равно создавались отдельные структуры, даже если танки в них были одни и те же. Например, если до войны у нас были батальоны и бригады танков сопровождения пехоты (по-нашему «общевойсковых») Т-26, бригады и корпуса «оперативных» танков БТ и полки тяжёлых танков Т-28, то ко второй половине войны остался лишь Т-34, который либо входил в состав танковых корпусов и армий как «оперативный», либо в состав отдельных полков, как танк сопровождения пехоты. Ну а танки КВ и ИС входили в состав отдельных полков прорыва.

У немцев, про которых я выше сказал, с этим было хуже. Всех их танки были кавалерийского типа и входили в состав танковых дивизий и корпусов. Выпуск пехотных танков они почти начали к концу 1941 года, но … так и не начали. Правда, их функцию в 1941 году взяли частично штурмовые орудия. Ну а тяжёлые танки прорыва — «Тигры», появились в единичных количествах на поле боя лишь к концу 1942 года.

А что во Франции? Как совершенно верно пишут, основное количество танков — это лёгкие танки сопровождения пехоты — Char d’accompagnement d’infanterie, которые побатальонно придавались пехотным дивизиям. И это абсолютно правильно. И танки были замечательные, пусть тихоходные, но скорость не нужна большая вместе с пехотой двигаться, зато броня была толстая.

Но пехотными танками дело не ограничивалось. Были и танки прорыва — Char de bataille, которые сначала сводились в отдельные бригады, а затем на их базе развернули дивизии — Division Cuirassé de Réserve. Одной из которых и командовал де Голль. Правда, был один «пустяк» — не хватало танков. Потому вместо планируемых шести батальонов тяжёлых танков Char de bataille B1, в дивизиях их было лишь по два батальона — по 34 танка в каждом. Однако и готовность французской армии к наступлению, а значит и главной работе танков прорыва, была на лето 1941 года, так что время вроде бы ещё было.

Но главное, что обычно забывают, это лёгкие механизированные дивизии. На вооружении их состояли танки Char de cavalerie (средние) и более лёгкие Char d’accompagnement de cavalerie.

В такой дивизии было 162 танка: 96 средних и 94 лёгких кавалерийских, да ещё и 72 разведывательных. Плюс 49 бронеавтомобилей. По составу и по назначению эти дивизии вполне соответствовали танковым дивизиям Вермахта. Планировали их создавать не меньше десяти (у немцев в 1940 году было тоже десять), но танков для них не было. Причём дивизии эти должны были сводиться в корпуса.

Словом, в теории, во французской армии как раз создавали оптимальную, а может и идеальную структуру бронетехники. Все желания и планы осуществить не довелось, но в данном случае это не имеет значение. А важно то, что де Голль, выступая за другое, был не прав. И потому вроде как восхвалять его гений в этом вопросе совершенно неуместно.