Почему в танке нельзя переносить двигатель в перёд?

Как много современных танков с передним расположением двигателя вы можете назвать? Кто-то скажет один, но на самом деле их два и оба относятся к одной и той же серии и к одной и той же стране. Речь идёт об израильских ОБТ «Меркава», а две машины потому что Merkava Mk 3 до сих пор сохраняет актуальность не только в основных параметрах, но и возможностях её модернизации. Правда, никто больше не ставит двигатель в танке вперёд, что может говорить о многом. Кто-то поспорит, но есть одна важная причина, почему подобной компоновку в основных боевых танках США, ЕС и России не будет.

О переднем расположении двигателя

Классическая компоновка танка предполагает переднее расположение отделения управления, где сидит механик-водитель, центральное расположение боевого отделения с башней и кормовое положение моторно-трансмиссионного отделения. Такую компоновку задал самый первый танк с башней – Renault FT17. До окончания Второй Мировой войны параллельно существовало две основных компоновки. Одна предполагала вынос трансмиссии в переднюю часть танка (считалось, что это улучшить проходимость), а вторая сохраняла кормовое расположение трансмиссии. Как мы можем наблюдать, второй вариант компоновки оказался удачнее и является основным практически для всех танков в мире, кроме редких исключение (как те же «Меркавы»).

Разумеется, было много прототипов с передним, а иногда даже центральным расположением силового агрегата. Например, знаменитый истребитель танков «Фердинанд» имел такую схему – переднее расположение отделения управления, за котором сразу же расположили моторное… Трансмиссию вынесли к боевому отделению.

Уверен будут люди, которые посетуют на благоприятное влияние переднемоторной схемы танка и да, она имеет право на жизнь, но назвать её ориентированной на выживаемость экипажа – сильно сомневаюсь и сейчас вы поймёте почему.

Проблемы переднего расположения двигателя

При переднемоторной схеме танка, двигатель и трансмиссия выступают элементами защиты экипажа, что не лишено смысла. Это очень важно при относительно слабой лобовой броне, как у БТР или БМП, где противоснарядная броня фактически отсутствует. Но мы говорим о танках… Чем здесь может помочь переднее расположение двигателя? Во-первых, в теории инженеры могут снизить боевую массу танка, плюс, силовой агрегат может сдержать вторичные осколки.

В чём же проблема, скажете вы? Всё просто – любое поражение лобовой брони корпуса с пробитием влечёт за собой повреждение трансмиссии и двигателя, обездвиживая танк. Во все времена это означало только одно – потерю боевой машины и очень часто, безвозвратную. Сейчас этот тезис актуален в двойне, так как за танками ведётся буквальная охота силами операторов FPV-дронов. Многие тактики их применения подразумевают как раз обездвиживание танка с последующей ликвидацией выжившего экипажа, а затем – полное уничтожение боевой машины.

Таким образом, главная проблема переднемоторной – мнимая защита для экипажа. На момент появления танков серии «Меркава» это было актуально, но при некоторых условиях. Для безопасной эвакуации экипажа, по танку практически не должна работать артиллерия, что было невозможно в условиях общевойскового боя. А что мы получим при аналогичном поражении танка с классической компоновкой? При достаточно прочной лобовой броне, экипаж отделается звоном в ушах и лёгким испугом, после чего сможет вывести ОБТ с поля боя. Если броня будет пробита, многое зависит от результата поражения… Если мы говорим о Т-90М, то поражение центральной части корпуса неминуемо приведёт к остановке танка по понятным причинам. Но при попадании в один из боков, то возможен пожар с последующей локализацией автоматической системой пожаротушения или силами экипажа. Если мы посмотрим на Leopard 2, то попадание в правую часть корпуса (по ходу движения танка) может привести к остановке, а в левую – пожар БК или его детонация. Но повторюсь – это при условии пробития лобовой брони. Уточню, что Merkava Mk 4 сильно уступает в защите лба корпуса многим, даже устаревшим танкам, не говоря уже о современных и в современной войне, её экипаж быстрее столкнётся с суровой реальностью, чем российский, немецкий или условный американский экипаж.