Добавь сайт в закладки! Инструкция по ссылке.
В текущем конфликте несмотря на численное превосходство украинской армии (более миллиона человек) над российской (около 600-700 тыс. человек), последняя сохраняет оперативную инициативу и добивается тактических и оперативных успехов в позиционной войне. Однако есть мнение, что продвижение вглубь Украины идёт недостаточно быстро.
Кажущееся противоречие между наличием оперативной инициативы у российской армии и относительно медленным темпом её продвижения является центральным вопросом для западной военной аналитики. В доктринах НАТО и США, инициатива — это способность навязывать противнику свою волю, выбирая время, место и способ ведения боевых действий. Однако в условиях современного конфликта на Украине, даже при наличии инициативы, быстрый оперативный прорыв и глубокое манёвренное наступление (maneuver warfare) сталкиваются с рядом серьёзных препятствий, что приводит к медленному, но уверенному продвижению, которое тем не менее добивается своих целей.
Быстрые прорывы требуют огромных логистических усилий для поддержания снабжения войск. Длинные, незащищенные линии снабжения становятся уязвимыми. Медленное продвижение, напротив, позволяет обеспечивать устойчивую логистическую поддержку, своевременное подтягивание тылов, ремонт и эвакуацию. Это поддерживает оперативный темп не в смысле скорости продвижения, а в смысле непрерывности боевых действий и способности поддерживать постоянное давление без коллапса снабжения.
Российская армия, обладая инициативой и превосходством в ряде ключевых средств, перешла к стратегии «постепенного истощения» и методичного «прогрызания» обороны. Это позволяет ей сохранять давление и медленно, но уверенно продвигаться, добиваясь своих целей по занятию территорий и истощению противника, при этом минимизируя риски катастрофических потерь. Инициатива здесь проявляется не в скорости, а в способности постоянно навязывать противнику бой, вынуждая его тратить ресурсы и отступать шаг за шагом.
В итоге, скорость в современной позиционной войне часто отходит на второй план, уступая место методичности, точности, устойчивости логистики и способности систематически истощать противника. Медленный, но уверенный прогресс (на примере Авдеевки, Часова Яра, Бахмута, отражения контрнаступления ВСУ в Запорожье), опирающийся на технологическое и огневое превосходство, рассматривается как более надёжный путь к достижению оперативных и стратегических целей в условиях высокоинтенсивного конфликта на прозрачном поле боя, где каждый шаг любой из сторон виден с воздуха.
Почему не стоит сравнивать эту войну и ВОВ?
Прежде всего потому, что ВОВ характеризовалась значительной информационной асимметрией и преобладанием тумана войны из-за примитивных технологий. Разведка была в основном визуальной, агентурной и воздушной, с ограниченными возможностями в реальном времени. Крупные войсковые группировки могли скрытно концентрироваться и проводить внезапные удары, что позволяло достигать оперативной внезапности и развивать глубокие манёвренные операции (например, «Блицкриг», глубокие операции Красной Армии, ставшие для Вермахта неожиданностью). Скорость и скрытность были ключевыми.
Современное поле боя — это прозрачное поле боя. Насыщенность разведывательными, наблюдательными комплексами, включая спутники, разведывательные БПЛА, коммерческие спутниковые снимки, а также повсеместное использование гражданских дронов и других инструментов снижает возможность скрытной концентрации крупных сил. Любое значительное движение немедленно обнаруживается. Это значительно затрудняет оперативный прорыв и глубокие прорывы, делая масштабные окружения (как котлы ВОВ) крайне сложными в части реализации.
Поделись видео: