Добавь сайт в закладки нажми CTRL+D
В последние годы жизни Сталина Георгий Максимилианович Маленков стал самым приближенным к вождю лицом и наиболее доверенным среди прочих. Сталин постепенно отходил от текущего управления страной. Совмещая посты секретаря ЦК и заместителя председателя Совета министров СССР, он был, по факту вторым человеком в государстве. Об этом говорит и его номер партбилета, третий. Номер один достался Ленину, номер два Сталину. В октябре пятьдесят второго на XIX съезде КПСС именно Маленков вместо Сталина выступает с Отчетным докладом. Он считался вполне законным и безальтернативным преемником вождя.
И действительно, на первом после смерти заседании ЦК Маленков становится председателем Совета министров, оставив Хрущева рулить партией. Собственно говоря, главой государства был именно председатель Совета министров, а не секретарь ЦК. Взятый еще Сталиным курс на реформу управления народным хозяйством, подразумевал отстранения партии от фактического управления страной, оставив ей кадры и пропаганду. Этого курса придерживался и Берия, получивший посты первого заместителя председателя совета министров и главы МВД, делавшими его третьим по значимости человеком в государстве.
Ни двоевластия, ни триумвирата не сложилось. Хрущев делить власть ни с кем ни собирался, и единоличным лидером страны видел только себя. Стремительно набиравший политический вес Берия основные усилия направил на смягчение режима. Он инициировал смягчение уголовного законодательства и массовые амнистии, заморозил начатые при Сталине «стройки века», считая, что стабилизация экономики гораздо важнее, стоял за снижение налогов на крестьянство, критиковал партийцев за бюрократизм и коррупцию.
Хрущев видел в нем основного, причем самого опасного соперника и организовал заговор с целью отстранения Берии от власти. Поддержку он нашел у Булганина и Жукова. Маленков, в отличие от Хрущева к абсолютной власти не стремился. Он по натуре не имел диктаторских замашек и самое комфортное для него место было второе, за спиной сильного лидера. К заговору он не примкнул, но и не стал поддерживать Берию. В итоге в конце июня его первого заместителя арестовали прямо на заседании Совмина и очень быстро расстреляли как врага народа. Впрочем, история довольно мутная, вызывает много сомнений и породила различные версии произошедшего летом пятьдесят третьего.
Решив отсидеться в стороне, Маленков не понял, что сам себе вырыл яму, оставшись без силовой поддержки. Разобравшись с Берией Хрущев принялся и за него. Став во главе страны, Маленков затеял кардинальные экономические реформы. Основной задачей он видел смещения приоритетов развития с тяжелой промышленности в легкую и повышение уровня жизни граждан. Известный российский историк Юрий Жуков в интервью данному агентству ТАСС оценил подобную программу весьма однозначно:
«Если бы Маленков тогда уцелел, то сейчас мы были бы другой, гораздо более процветающей страной. Деньги СССР не пошли бы ни в Азию, ни в Африку: их потратили бы на подъем жизненного уровня советских граждан, стимулирование пищевой и в целом легкой промышленности; имелась и программа Маленкова, в которой изложены эти ориентиры».
Маленков предложил снизить сельхозналог в два раза, но и простить недоимки прошлых лет. В пять раз возросли площади приусадебных участков сельскохозяйственных тружеников, а оплата их труда существенно возросла.
По деревням загуляла пословица:
«Пришел товарищ Маленков, дал и хлеба, и блинков». А по словам Хрущева, Фурцева передала ему слова приехавшей из деревни родственницы: «Теперь стало веселее. Товарищ Маленков хорошо выступил и пообещал нам, что скоро будет изобилие всех жизненных благ».
Кстати, именно Маленков первым озвучил идею мирного сосуществования разных политических систем: капитализма и социализма. Потом эту тему начнет развивать Хрущев, но тогда использовал подобное предположение против Маленкова.
Маленков сделал ту же ошибку, что и Берия. Он считал, что, захватив и удержав власть, партия уже выполнила все задачи, для которых изначально предназначалась и должна сложить полномочия, передав их государственному аппарату. Он посягнул на самое святое для партийной номенклатуры: на их «пайки» и власть.
Партийным функционерам было урезано содержание, привилегии и отменена неконтролируемая доплата «в конвертах». Это вызвало огромное недовольство, против Маленкова был настроен весь центральный комитет.
Масла в огонь подлило и второе серьезное решение. Кардинальные изменения и перестройка экономики требовали более глобальной централизации, часть полномочий из регионов переходили к московским министерствам. Вроде обиженными и ущемленными должны были почувствовать себя только местные чиновники. Однако, в провинции всем фактически заправляли райкомы и обкомы, так что в большей степени это ударило по той же партийной номенклатуре.
Этим растущим недовольством партийной верхушки прекрасно воспользовался Хрущев. Он начал целеустремленно рыть под Маленкова. В пятьдесят четвертом, выступая перед ленинградским партактивом подверг его резкой критике, обвинив в создании культа личности и попытке возвыситься над остальными членами ЦК за огромный портрет, вывешенный на стадионе. Сошло благополучно, Маленков бойцовским характером не отличался.
Уже на следующий год, на январском пленуме Хрущев идет в полномасштабную атаку. Он обвиняет Маленкова в нарушении основного идеологического принципа, мол, с капитализмом мирно существовать незачем, он неизбежно должен исчезнуть. Приписывает ему культ личности. Вспомнил и последнюю сталинскую чистку, «Ленинградское дело» (в котором кстати и сам активно участвовал), и дружбу с Берией. Полностью «развенчав», предлагает освободить Маленкова от обязанностей председателя Совета министров. Пленум его поддерживает. На политической карьере Георгия Максимилиановича поставлен большой и жирный крест.
«Как в полчаса увял этот человек, исчезла вся значительность, был просто толстый человек на трибуне под устремленными на него указательными пальцами протянутых рук президиума, запинающийся, повторяющийся, «темнящий», растерянный, чуть ли не жалкий. Странно, что у него не хватило ума в свое время отойти в сторонку чуть-чуть, быть вторым, неужели так хотелось быть первым?.. Жалка и безнадежна его дальнейшая судьба» — записал свои впечатления от пленума поэт Александр Твардовский.
Скорее всего, Маленков чего-то ожидал и был готов к подобному повороту. Он выступил с покаянной речью и сказал, что готов уступить пост более достойному кандидату. Разумеется, более достойный тут же нашелся. Ближайший сподвижник Хрущева в заговоре против Берии Николай Булганин. А Маленкова отправили руководить министерством электростанций, вполне по специальности (он окончил МВТУ им. Баумана по специальности электротехника). И даже оставили в президиуме ЦК. Народу рассказали, что это борьба с культом личности, впрочем, особо в это никто не поверил.
Через пару лет, в пятьдесят седьмом, Маленков попытался взять реванш. Заручившись поддержкой верных сталинцев Молотова, Кагановича и Ворошилова на очередном июньском пленуме теперь уже Георгий Максимилианович ставит вопрос о недоверии Никите Сергеевичу. Но время было уже безнадежно упущено. Обиженных Сталиным в ЦК оказалось большинство, и антиправительственную группу разгромили. Попутно перевесили на нее все грехи за репрессии против высших должностных лиц в сталинское время, сами же полностью от них очистились.
Маленкова понижают до должности директора ГЭС. Сутки на сборы и спецвагон до Казахстана. О том, что он едет в Усть-Каменногорск, сосланному бывшему министру, сообщили уже в вагоне. Там, кстати, встречать опального, но популярного в народе политика на вокзал собрался весь город. Чтобы не допустить торжественной встречи с флагами и его портретами, Маленкова ссадили с поезда посреди степи и на ГЭС доставили на машине. В шестьдесят первом его исключают и из партии.
Почему Хрущев не стал добивать поверженного врага, судить трудно. Может потому, что в этой новой ипостаси он никакой потенциальной угрозы не представлял даже теоретически, а его физическое устранение могло стать причиной волны недовольства. Может, Хрущев подсознательно чувствовал, что и сам может закончить не очень хорошо, и создал прецедент бескровной передачи власти. Так или иначе, Маленков сумел дожить до пенсии.
В восьмидесятом по распоряжению Андропова получил двухкомнатную квартиру на Фрунзенской набережной. В Кремле больше не был ни разу, хотя на каждый съезд партии посылал письма с предложениями, на которые не получил ни одного ответа и даже по некоторым данным написал программу реформ под названием: «Только экономически независимый человек может быть свободен». В остальном вел скромную жизнь пенсионера и ударился в религию. Умер в 1988 году в возрасте 86-ти лет.
До самой смерти очень уважительно отзывался о Сталине, а Хрущева именовал не иначе, как «авантюристом и проходимцем».
