Добавь сайт в закладки нажми CTRL+D
Апрель 1941-го года стал переломным моментом для югославского народа. Вторжение немецких и итальянских войск на Балканы стало для жителей страны шоком не столько из-за оккупации, сколько из-за ощущения бессилия своей армии. Она оказалась не способной дать отпор – боевые действия длились всего 12 дней, и большинство солдат разбрелось по домам, оставив гражданский народ один на один с оккупантами.
Правительство поспешно эвакуировалось в Египет под защиту англичан, оставив страну практически без руководства. Тем не менее, некоторые югославы не выбросили оружие, а припрятали его, надеясь, что когда-нибудь оно им пригодится. Эта осторожность оказалась жизненно важной.
В самом центре этих событий оказался юноша Джоко Булайич, известный как Воя. В 1941-м ему было всего 15 лет, и он жил в небольшой деревне Загора, недалеко от Грахово в Черногории. Сначала с севера на страну двинулись немецкие войска, прошедшие словно через проходной двор – редкие очаги сопротивления они подавляли без особого труда. Затем к оккупации подключились итальянцы, разместив свои гарнизоны по городам и поселкам.
Когда по дороге проезжала немецкая механизированная колонна, итальянские части мгновенно расступались, уступая путь союзным оккупантам.
Первая заметная акция населения против итальянских оккупантов в Черногории произошла 13 июля 1941 года. Восстание не было стихийным – его организовала Коммунистическая партия Югославии, а начало было строго скоординированным. В ту ночь жители, вооружённые и невооружённые, разрушали мосты, дороги и резали телефонные провода, чтобы ограничить свободу передвижения врага.
Вое сначала не разрешили участвовать в нападении на итальянцев – оружия у него не было, а возраст был слишком мал. «Помню, как сестра сказала мне: «Немедленно иди в деревню!», — вспоминал Джоко. — Но на второй день боёв я не выдержал и побежал в Грахово». Штурм возглавлял будущий народный герой, знаменитый партизан Сава Ковачевич, который погиб 13 июня 1943 года в Врбнице.
Бой завершился пленением примерно 60 итальянцев, тогда как убито было всего три или четыре человека. Раненые, укрывшиеся в начальной школе, получили возможность уйти к своим – содержать их в плену было невозможно из-за нехватки еды и медикаментов, а убивать никто не хотел.
Решение оказалось мудрым – молодой лейтенант Сантини заявил, что их мобилизовали и заставили оккупировать Черногорию. Ни один пленённый не был расстрелян, всех передали итальянскому командованию, вероятно, за выкуп.
Югославские партизаны забрали у итальянцев значительное количество оружия, боеприпасов и припасов. Даже подростку Вое досталась личная винтовка. Для итальянцев стало неожиданностью, что почти вся Черногория оказалась свободной, за исключением крупных городов с большими гарнизонами. Малые гарнизоны либо были взяты в плен, либо покинули позиции.
Однако со временем итальянцы восстановили контроль, организовав крупное наступление. Грахово вновь оказалось под их властью – починены мосты, восстановлена связь и дороги. Партизаны ушли в горные деревни, начав кочевую лесную жизнь. Среди них появились нытики и пораженцы, заявлявшие:
«Мы слабы, у нас мало оружия и боеприпасов, а они – сила! Регулярная армия, снабжённая танками и авиацией… Мы не можем бороться с ними!» Эти люди приносили вред движению, но, к счастью, были в меньшинстве.
Вое выполнял роль курьера – переносил приказы и донесения между штабами и деревнями. Но иногда он участвовал и в боях. Например, партизаны устроили засаду на итальянскую колонну на дороге между Грахово и Осечаницами. Джоко Булайичу доверили быть вторым номером на пулемёте, которым стрелял его однофамилец Рако Булайич, ранее служивший в югославской армии.
«Помню, приподнимаюсь, чтобы посмотреть на итальянцев, а он тянет меня вниз: «Ты что делаешь! Убьют!». Но я, будучи любопытным подростком, всё равно взял винтовку и начал стрелять. Колонна отступила, но мы не преследовали».
К концу 1941-го, после новых атак оккупантов, Вилусе и Грахово были вновь освобождены, а вскоре весь муниципалитет оказался под контролем партизан. За ними последовали соседние территории: Баньский и Вучедолский муниципалитеты.
По всей Черногории на обширных участках народ устанавливал власть, создавались народно-освободительные комитеты. Итальянцы же продолжали наступать из городов с крупными гарнизонами, но решительного преимущества никто не мог добиться: оккупанты пытались наступать, партизаны отбивали атаки и загоняли их обратно в города.
Сопротивление оккупантам в Югославии постепенно превращалось из локальных акций в полноценную партизанскую войну, охватывающую целые регионы. Сначала казалось, что эта борьба невозможна: Италия и Германия оккупировали страну, а часть местного населения выбрала путь сотрудничества с врагом. Однако постепенно возникали очаги сопротивления, которые не только удерживали территории, но и превращались в настоящие военные формирования.
К маю 1942 года итальянское командование подготовило мощное наступление, опираясь на местных коллаборантов – чётников. Часть партизан перешла к ним, следуя своим мотивам.
«Для вас, русских, это можно было бы сравнить с тем, как если бы коммунисты бежали в ряды белых. Чётники выступали за короля и правительство, убежавшее в Лондон, и предпочли сотрудничать с оккупантами. Итальянцы же им всячески помогали, умело натравливая на нас. Четников элементарно использовали, хотя бы для того, чтобы меньше гибло итальянских солдат», – объясняет Войин Джоко Булайич.
Совместное наступление итальянцев и чётников оказалось слишком мощным, чтобы партизаны могли его остановить. Их вытеснили из Черногории в Боснию – немецкую зону оккупации. Здесь борьбу продолжили немцы совместно с хорватскими усташами, и война приобрела крайне жестокий характер.
Попавших в плен партизан немцы расстреливали, усташи – ещё и пытали. Несмотря на это, оккупанты не смогли полностью контролировать страну. Всегда существовали «острова» свободных территорий, особенно в Боснии, где партизанские формирования начали превращаться в настоящую армию. Целые дивизии и корпуса, управляемые из партизанских штабов, контролировали обширные территории. Нигде в Европе не было аналогичных структур, способных вести организованную борьбу с регулярными армиями.
В этих кровопролитных операциях партизаны захватывали у врага оружие, боеприпасы и продовольствие. Хотя тяжёлой артиллерии у них не было, миномёты и небольшие горные пушки, которые перевозились на лошадях в разобранном виде, позволяли вести активную оборону и наступление. Местное население добровольно снабжало их провиантом, считая партизан защитниками и освободителями.
Много трудностей создавали сторонники коллаборационистов. Боснийские мусульмане, присоединившиеся к усташам, формировали регулярные части, вооружаемые немцами, и отличались крайней жестокостью. Существовали также хорватские домобранцы – мобилизованные насильно ополченцы, которых партизаны отпускали, если те не совершали преступлений.
«Часто могло быть, что усташей выдавали домобранцы – „Он усташа! Мы не усташи, вот он усташа“. „Ага, а ты почему скрываешься среди домобранцев?“ – за шиворот его, и на военно-полевой суд… усташи у нас обычно плохо кончали», – вспоминает Булайич.
Пленных домобранцев отпускали с условием сдачи оружия.
«Вот мы сдали вам наше оружие, отпустите нас! Двое ваших, которые погибли – это сделали усташи. Они убиты автоматами. Усташи ходят с автоматами, а нам дают только винтовки. Мы пойдем домой. Нас, конечно, снова мобилизуют. И мы вам снова принесём оружие!»
Особую угрозу представляла дивизия СС «Принц Ойген», сформированная из этнических немцев, проживавших в Румынии, Венгрии и Югославии. Состоящая из 22 тысяч солдат, она прошла шестимесячную подготовку в Германии и наносила серьёзные потери партизанам. Также существовала пехотная дивизия, в которой командный состав состоял из этнических немцев, а рядовые – из хорватов. Тяжёлое вооружение обслуживали немцы. На их рукавах был знак «шаховница».
Интересно, что рядовые бойцы почти до 1944 года не знали о своём лидере Йосипе Брозе Тито.
«Мы шли колонной из Врбице в Любине, а рядом с колонной шёл человек с охраной. За ним вели оседланную лошадь. Нам говорят: „Знаете кто это? Это же Тито!“
Но никого это особенно не впечатлило. Когда он произносил речь, мы думали, что он русский. У него было нечистое сербское произношение. Но все отнеслись спокойно – „Должно быть, русские отправили своего человека организовать у нас народно-освободительное движение“. Высшее руководство знало, кто такой Тито, а рядовые – нет», – вспоминает Булайич.
В 1944 году к партизанам присоединились несколько русских, бежавших из немецкого плена. Они были опытными солдатами, хотя один из них, оценив суровую жизнь партизан, признался: «Э, да я лучше у немцев жил, когда шофёром у них работал!»
⚡Больше подробностей можно читать в моём Телеграм-канале: https://t.me/two_wars
Сотрудничать с частями Красной Армии напрямую не удалось, но они передали партизанам множество автоматов ППШ и боеприпасов. Немцы, чётники и усташи, потеряв инициативу и неся урон, отступили в Австрию и Германию, сдаваясь англо-американским войскам.
Итальянцев и домобранцев партизаны не преследовали. «Тех, кто во время войны не совершал преступлений, просто отпустили на свободу. А некоторых перебежавших к нам домобранцев вообще приняли в партизаны. Мы не очень-то мстили обычным солдатам, не карателям», – отмечает Булайич.
Поделись видео: