Добавь сайт в закладки нажми CTRL+D
«Курская дуга, вот там была мясорубка!»
Режиссер Петр Тодоровский за свою творческую деятельность снял не так уж много фильмов, в его фильмографии всего семнадцать кинокартин. Тем не менее его имя знают практически все, так как несколько из них стали практически культовыми, а он сам считается классиком советского кинематографа.
Тодоровский принадлежит к военному поколению режиссеров и воевал сам. Разумеется, слишком долгой его фронтовая биография быть не могла, он родился в 1925-м году. Призвали его в сорок третьем, на фронт попал в августе сорок четвертого. Но и этих десяти месяцев ему хватило сполна. Был ранен и контужен. Войну закончил с двумя орденами и тремя медалями.
Когда началась война ему еще не было шестнадцати лет. Жил с родителями в Кировоградской области. В то воскресенье он играл с друзьями в футбол на городской окраине. Когда вернулся домой, увидел плачущую мать, его старшего брата Илью призвали накануне, и он служил где-то на границе.
Мать словно чувствовала, что он погибнет. Так и случилось, с начала войны от него не пришло ни одного письма. Тодоровский его долго разыскивал, но узнал о судьбе Ильи только в начале двухтысячных. Поисковая группа нашла ров с останками сотни бойцов, брата опознали по номеру ордена. Погиб он в январе сорок второго года.
Семья уехала в Сталинград. Вместе с отцом устроился работать на электростанцию, разгружали эшелоны с углем. Однако уже в ноябре при приближении немцев пришлось бежать еще дальше.
«…Я помню, по обледеневшему трапу мы грузились на металлическую баржу, а кругом рвались снаряды. Чудом мы добрались до Камышина, сели в товарный поезд и после долгих скитаний поселились в заброшенной деревушке Шишке посреди голой степи», вспоминал режиссер.
До весны сорок третьего работал в колхозе. Как вспоминал Петр Ефимович, из мужиков в нем остались только два инвалида-тракториста и одноногий председатель. Когда Петру исполнилось восемнадцать, призвали и его. Попал он в пехотное училище в Саратове.
Об этом времени он потом рассказал в своей повести «Вспоминай не вспоминай». Кормили плохо, одна тушеная полугнилая капуста. Жили в недостроенных казармах, на все огромное помещение одна маленькая «буржуйка», поэтому все стены были в инее. Командир роты частенько поднимал курсантов среди ночи и заставлял по пояс в снегу «ходить в атаку» через овраг, находящийся в нескольких сотнях метров от казармы. Возвращались промокшими и замерзшими, уставшими до предела.
Весной стало полегче. Потеплело, кормить стали лучше, стали отпускать в увольнительные. Летом Тодоровскому крупно повезло. За месяц до окончания учебы его взвод отправили на заготовку дров для штаба округа. А когда через месяц они вернулись, узнали, что весь курс, не дав доучиться, отправили на Курскую дугу. Из трех тысяч курсантов выжили немногие.
«…а когда возвращаемся – ни одного человека. Все училище по тревоге подняли – и на Курскую дугу. Там была мясорубка. Больше никого я не встретил потом. А мы спаслись…», рассказал о том, как ему повезло Петр Ефимович.
Что делать с оставшимися курсантами никто не знал. Мудрить не стали, присвоили сержантские звания и оставили в училище еще на один курс, командовать новым набором. Так Петр вместо шести месяцев проучился одиннадцать.
В августе сорок четвертого лейтенант Тодоровский принял командование минометным взводом в 76-й стрелковой дивизии. Дивизия находилась уже в пригородах Варшавы. С ней он освобождал польскую столицу, участвовал в Восточно-Померанской операции, после штурма Берлина наступал на запад и дошел до Эльбы.
«Когда первый раз идёшь в атаку, не боишься. Бежишь, как телёнок. Но после ранения, когда надо ещё раз встать из окопов, ты совсем другой человек», вспоминал Петр Ефимович
Тодоровский знал, о чем говорит. Он был ранен дважды. Служба батальонных минометчиков опасная, потерь среди них, пожалуй, даже больше, чем в пехоте. Так что можно сказать, что ему повезло, всего два ранения за год боев. Первый раз еще в Польше.
Батальон долго не могли взять какой-то хутор на пригорке. Тодоровскому приказали накрыть его несколькими залпами и подавить огневые точки. Он со своим взводом выдвинулся вперед, но только они заняли новую позицию накрыло залпом их самих. Миномет разбило, были убитые и раненые. Его чиркнуло осколком по голове, к счастью легко. Сантиметром ниже, и он бы остался под тем хутором навсегда.
Второй раз зацепило серьезнее. Это случилось в марте сорок пятого года. Рядом с Тодоровским разорвался немецкий снаряд. В результате тяжелая контузия, поврежден слуховой нерв, осколком отсекло ухо. Тем не менее, это ранение он потом в шутку назвал праздником, потому что попал на пару недель в госпиталь. А там чистая одежда, настоящая постель с простынями, за ним ухаживали санитарки, и кто-то играл на аккордеоне.
За войну он успел повидать многое. Как он потом написал, на фронте было все:
«…жестокость и несправедливость, романы и смерти, храбрость и трусость, бездарность командиров и героизм солдат, предательство и самопожертвование».
Довелось ему присутствовать и при расстреле. Два солдата из его части продали батальонных лошадей полякам и на вырученные деньги пустились в недельный загул с водкой и женщинами. Их по приговору трибунала расстреляли в развалинах, неподалеку от подвала, в котором они кутили.
⚡Больше подробностей можно читать в моём Телеграм-канале: https://t.me/two_wars
Воевал Тодоровский отважно, об этом говорится в наградных листах орденов, он был награжден орденами Отечественной войны обоих степеней. К ним после Победы прибавились медали за Варшаву и за Берлин.
Демобилизовался в сорок девятом году и поступил на операторский факультет во ВГИК. К военной теме возвращался на протяжении всей жизни, последняя военная картина «Риорита» вышла на экраны в 2008-м году за пять лет до его смерти. Про свои фильмы говорил, что всегда старался в них показать правду и только правду.
Поделись видео: