Добавь сайт в закладки нажми CTRL+D
В этой статье я расскажу о боевых воспоминаниях Героя той войны Юрия Алексеевича Рябова, служившего артиллеристом в печально известной 2-й ударной армии.
Ближе к весне, гитлеровцам удалось перерезать коридор для связи с тылами. (который обычно называют «кишка» прим. автора) Фактически, он был разбит на три части: отрезанная пехота, отрезанная от тылов артиллерия, и собственно сами тылы.
Впереди огневых позиций наших артиллеристов, на расстоянии 1,5 км — образовался передний край противника. Против него и вели боевые действия – пытаясь соединиться с наступающими на Любань нашими передовыми частями. Батарее Рябова пришлось развернуть НП прямо в боевых порядках пехоты. Было очень голодно, всех лошадей постепенно поели.
Командир роты пехотинцев жаловался, что почти каждую ночь 2-3 человека переходят на сторону немцев. Действовала грамотная агитация, которую через громкоговорители вёл противник: «Русские, вы окружены, вам нечего есть. Сдавайтесь, переходите к нам, мы вас накормим и сохраним жизнь!»
Пробовали немцы и атаковать.
«На всю жизнь запомнилось: пулемёт «Максим», рядом красноармеец, в какой-то немыслимой шинели, с накинутым на плечи немецким одеялом. На ногах, поверх ботинок и обмоток, также навернуты куски одеяла. На бруствере, рядом с пулемётом дымится цигарка — козья ножка.
Немцы ведут сильнейший огонь, идут в атаку. Хорошо видны их лица. Почему молчит наш пулемёт? А пулемётчик спокойно вынимает изо рта цигарку, кладёт её на бруствер и в упор расстреливает наступающих немцев. Атака захлебнулась, прекратились крики наступающих. Пулемётчик прекращает огонь, спокойно берет с бруствера дымящуюся цигарку и спокойно покуривает. Вслед за отступившими немцами, несколько красноармейцев выскакивают и быстро обшаривают врагов, которых не смогли унести с собой немцы», — рассказывает Юрий Алексеевич.
И в течении дня таких атак, на его памяти, было отбито несколько, порядка четырёх или пяти…
Хитрости самострелов
Были и самострелы в пехоте на передовой. Чтобы членовредительство не определили по ожогу на ране, они стреляли себе в руку или ногу через буханку хлеба или жердь. Но в рану заносились остатки (крошки) этого предмета, и это становилось уликой самострела.
А один красноармеец придумал такой способ саморанения. Взял гранату Ф-1, к кольцу запала привязал верёвочку, закрепил гранату на сучке дерева, сам встал за толстый ствол дерева и, высунув левую руку, за верёвочку выдернул кольцо запала. Граната взорвалась и его осколками ранило в левую руку. Да вот не повезло: это случайно увидел другой красноармеец, поднял шум.
Самострела арестовали, и в тот же день расстреляли. Кара таким людям наступала быстро, за сутки: и трибунал, и расстрел перед строем.
В марте месяце всё кругом раскисло. Везде мокрый снег вперемешку с болотной грязью и жижей. Немного «наладилось» снабжение. Потому что удалось прорвать коридор между вторым эшелоном и тылами. Но ведь лошадей-то не было.
Поэтому для доставки боеприпасов стали направлять в тыл команды красноармейцев. Каждый на себе должен был принести два 76-мм снаряда. Люди голодные, истощённые, а дорога — сплошное болото или настил по болоту. Ночью прилетали наши самолёты и на выделенные площадки с зажжёнными кострами сбрасывали боеприпасы и продовольствие. Но иногда оно падало в расположение немцев.
Через место прорыва в Мясном Бору и далее была ещё зимой проложена узкоколейная железная дорога. В те дни, когда удавалось прорвать немецкие заслоны, эта узкоколейка снабжала войска, и окружённую 2 ударную армию в том числе. Но это было очень ненадёжно: железная дорога очень часто перерезалась противником. А если нет — то постоянно находилась под миномётным и даже пулемётным обстрелом.
По этой узкоколейке артиллеристы и вышли в итоге к своим. Вручную погрузили орудия на железнодорожные платформы. Сами вручную, с наступлением темноты катили платформы. В темноте — потому что противник просматривал этот узкий коридор, а в ночное время не мог вести прицельный огонь.
Катили платформы несколько километров, и выкатили наконец к своим, на «Большую землю». Через несколько дней артиллеристов с боевых порядков сняли. Для орудий прислали лошадей. Отвели на отдых и переформировку. Люди стали нормально питаться, отдыхать.
Интересно, что после всего пережитого, голода, холода, чрезмерной физической нагрузки, недосыпания и грязи, неимоверного нервного напряжения — начались всевозможные заболевания. Некоторые (особенно уже немолодые красноармейцы возрастом более 40 лет) не смогли восстановить своё здоровье. Им ничего не помогало, и несколько таких людей умерли.
На отдыхе и переформировке батарея Рябова получила 24 лошади для перевозки орудий, 5 верховых для комсостава и 4-5 для обоза. А вместо 76-мм. пушек образца 1939 года — получили ЗИС-3. Жизнь стала налаживаться…
