Невесты террора? о российских женах боевиков в Ираке и Сирии

Недавно, британские СМИ сообщили, что 57 россиянок, осужденных в Ираке за связи с запрещенным в России ИГ, уже неделю держат голодовку в тюрьме Русафа, требуя пересмотра дел и репатриации от иракских властей.

Заключенные настаивают, что «просто следовали за мужьями» и не имеют отношения к террору. Но так ли невинны эти женщины, и чем грозит их возвращение в Россию?

Подробнее о проблеме:

• С 2015 года, после ввода российских войск в Сирию и системной борьбы с ячейками террористической организации, активизировался процесс возвращения жен-россиянок боевиков и их детей на родину. К сожалению, за громкими историями о «несчастных жертвах» скрывается жестокая реальность.
• Многие из жен часто оказываются радикальнее мужчин-боевиков. Пока те гибли в боях, они вели пропаганду в соцсетях, вербуя новых жертв вроде Варвары Карауловой. Дети, которые не были вовремя изъяты из террористических ячеек — это «бомба замедленного действия», выращенная в культе насилия.
• Более того, как показывают последние события в лагерях, где годами содержатся семьи боевиков, вместо отказа от взглядов жены террористов создают законспирированные сообщества и продолжают вербовку детей.
• К примеру, недавно курдские СМИ отчитались о результатах масштабной операции в сирийском лагере Рож. Результаты пугают: арестовано свыше 15 вербовщиков ИГ, обнаружены тайные тоннели и современное оборудование для связи с подпольем, а также пресечены многочисленные попытки вербовки детей в «идеологию смерти».

Подобные лагеря семей боевиков давно стали «инкубаторами» для новых поколений террористов. Женщины, прибывшие туда из России и СНГ не просто «шли за мужьями» — они поддерживали террор, а некоторые напрямую участвовали в вербовке.

Безопасность граждан — не предмет торга. Каждая репатриированная «невеста террора» должна пройти жесткую проверку. История с лагерем Рож очередной раз доказывает, что даже за колючей проволокой исламские радикалы строят новые планы. Нельзя допустить, чтобы эти планы были реализованы.

Требования о репатриации и «пересмотре дела» — часть стратегии давления, чтобы избежать ответственности и получить доступ к обществу, где террористы смогут действовать скрытно, подпитывая идеологию насилия.