Добавь сайт в закладки нажми CTRL+D
Можно ли с одним пистолетом выйти на поединок с танком, да еще выйти из него победителем? Оказывается можно. И это не околонаучная фантастика, и не кадры из югославских фильмов 70-х годов прошлого столетия про войну, где отважный партизан отражает атаку немецких танков на деревню, без промаха стреляя из маузера по смотровым щелям. Такие случаи действительно были. Просто пистолеты были особые и стреляли гранатами. Впрочем, обо всем по порядку.
Ручные гранаты довольно мощное и эффективное пехотное оружие ближнего боя. Они применяются как в обороне, так и в нападении и просто незаменимы, когда расстояние до противника не позволяет подавлять его другими видами оружия (например, артиллерией) из-за высокой опасности поражения своих же солдат. К сожалению, гранату чисто физически невозможно бросить на расстояние, обеспечивающее полное перекрытие этой зоны, поэтому проблема увеличения дальности их метания всегда стояла перед оружейниками.
Идея метания гранат с помощью выстрела из ручного огнестрельного оружия не нова, еще на стыке XVII—XVIII веков для метания гранат стали применять специальные воронки, которые надевали на ствол мушкета. В Первую мировую войну, ставшую позиционной (или траншейной) аналогичные системы появились на вооружении практически всех государств.
С появлением вермахта, в середине тридцатых годов, стала довольно популярной концепция многофункционального использования вооружения. Следуя ей, немецкие конструкторы создали ряд любопытных и вполне работоспособных образцов различных систем «боеприпас-оружие».
Одним из наиболее интересных направлений в развитии этих систем стало создание штурмовых и боевых пистолетов на базе сигнальных. Действительно, почему бы не приспособить стандартную ракетницу для метания ручных гранат, превратив ее в довольно компактный пистолет-гранатомет. Сигнальный пистолет приобретал функции довольно практичного боевого оружия, пригодного для борьбы как с пехотой, так и с танками. Получилось вполне. Эти мини-гранатометы были не только разработаны, но пошли в серию и довольно успешно использовались пехотой вермахта в ходе Второй мировой войны.
Сама идея подобной переделки появилась в конце 30-х годов. 26-мм сигнальный пистолет Leuchtpistole Вальтер образца 1928 или 1934 года (облегченный, из легких сплавов) оснастили съемным плечевым упором (для повышения точности стрельбы и предохранения кисти руки от травм при отдаче) и складным прицелом на две дистанции стрельбы 100 и 200 метров. Так же для него разработали 26 мм (калиберную) осколочную гранату 326 LP, которая внешне была похожа на стандартный сигнальный или осветительный патрон и заряжалась также с казенной части.
Стрелять ей было можно на дистанцию до 250-ти метров, однако так далеко не рекомендовалось из-за малой эффективности (слишком разлетались), а на дистанцию ближе 50 метров категорически запрещалось, так как стрелку могло прилететь своими осколками. Довольно эффективно их можно было применять по амбразурам и окнам в населенных пунктах.
На базе осколочной гранаты 326 LP создали еще пару кумулятивных гранат 326 H/LP и Н 26 LP с разными стабилизаторами. По идее они могли пробить броню 50 мм, но точность хромала.
Сделали и более мощную 60 мм надкалиберную гранату 361 LP. В пистолет вставляли ее хвостовиком с дульной части. Увеличенный заряд посылал ее на 70-80 метров. Проблема в том, что алюминиевый ствол ракетниц образца 1934-го года увеличенного заряда не выдерживал. В казенную часть перед заряжанием приходилось вставлять латунную втулку, что тянуло за собой еще несколько манипуляций по приведению гранаты в боевое состояние, превращая процесс заряжания в трудоемкий и опасный танец с бубнами.
Модернизированные ракетницы в войсках понравились, их считали универсальным, достаточно полезным и простым оружием, но были претензии к точности и эффективности. Эту проблему попытались решить создав в 1942-м году пистолет Kampfpistole. Была и версия с нарезами (Zug. нем. – нарез), так как в отличие от гладкоствольных Leuchtpistole он в канале ствола имел пять нарезов. Это позволило значительно повысить боевые характеристики, в первую очередь точность и дальность, а новые боеприпасы к нему эффективность.
Сделали его целиком из легких сплавов, так что весил он всего 780 грамм, даже легче легендарного парабеллума. Он также снабжался плечевым упором, а прицел стал градуированным, причем повысить точность прицельной стрельбы позволял спиртовой уровень.
Стреляли из него калиберными гранатами с нарезами. Эта граната под названием Sprenggranatpatrone-Z выстреливалась на 200 метров и поражала пехотинцев врага в 20-ти метровом радиусе. Противопехотные осколочные гранаты были дополнены 61 мм противотанковой надкалиберной кумулятивной гранатой Wurfkorper 42 LP. Заряжалась она, как и 361 LP с дульной части, но не требовала никаких материальных дополнений и операций по приведению в боеготовность.
По мнению немцев, на дистанции в 70-80 метров она была в состоянии пробить 80 мм броню. Советские эксперты оценивали ее возможности гораздо скромнее, всего 50 мм, но и этого вполне хватало для уверенного поражения легких танков. А опытный гранатометчик, вооруженный «нарезным» Kampfpistole с гранатой Panzer-Wurfkorper 42 LP вполне мог на близких дистанциях вывести из строя даже Т-34 или Шерман.
Вроде в этом сегменте появилось идеальное оружие, но немецкие оружейники, стремясь к совершенству, сделали весьма типичную для них ошибку. В конструкции пистолета практически все детали были выполнены из дорогих легких металлов и сплавов. А улучшение боевых характеристик за счет нарезов означало то, что стрелять из него можно было только специальными «родными» боеприпасами. Изготовленные ранее в большом количестве гранаты для Leuchtpistole, как и сигнальные и осветительные патроны к нему категорически не подходили. В погоне за идеалом оружие потеряло универсальность. В итоге, фирмы «Carl Walther» и «ERMA», осилив на двоих партию в 25 тысяч штук производство остановили.
Впрочем, немецкие конструкторы довольно быстро поняли, что погорячились с креативом и сделали шаг назад, вернувшись к вкладным деталям. На этот раз решение вроде элементарное и простое как мычание, в то же время весьма оригинальное. Массово выпускающийся исходный сигнальный пистолет Leuchtpistole дополнили вкладным нарезным стволом-лейнером Einstecklauf. После этого из него без проблем можно было стрелять как осветительными и сигнальными патронами с гранатами 326 LP с показателями Leuchtpistole, так и нарезными и Panzer-Wurfkorper 42 LP с точностью и эффективностью Kampfpistole Z. Получился очень удачный компромисс, получивший обозначение Sturmpistole или штурмовой пистолет.
Немного позже его модифицировали, доведя длину ствола до 180 мм. На этом творческие поиски остановили и запустили последний вариант в массовое производство. Выпускали его с 1943-го года и до конца войны успели наштамповать четыре сотни тысяч вкладных стволов-лейнеров, легко превращающих 26-мм сигнальные пистолеты в достаточно грозное оружие. Применялось оно практически на всех театрах военных действий Второй мировой войны.
Любопытно, но в РККА вполне мог появиться аналог немецких штурмовых пистолетов. Летом 1943 года техник-лейтенант Военно-воздушных сил Краснознамённого Балтийского флота Баранов (в ряде источников Баринов) предложил проект «карманного миномета», до боли напоминающий немецкий образец. За основу он взял ракетницу ОСП-30, для которой разработал три вида мин (по некоторым данным, консультируясь с инженерами ленинградского филиала ЦКБ-22 при проектировании взрывателей и дистанционных трубок), сделал опытный образец и даже успел его успешно испытать
Но с оформлением проекта ему не повезло. Непонятно из каких соображений, письмо с просьбой «разрешить ему выехать в Москву в технический совет наркомата вооружений для утверждения проекта и внедрения его изобретения в производство» он отправил не своим командирам-технарям, а в адрес заместителя командующего по политической части ВВС КБФ генерал-майора авиации А.Н. Филаретова. Письмо ушло в конце сентября, а в начале октября генерал-майор пошел на повышение и уехал на Черноморский флот начальником политуправления. Вероятно, в приятных хлопотах ему стало не до лейтенантских проектов и про Баранова просто забыли. Наткнулись на проект (скорее всего, при передаче дел в архив флота в марте 1946-го года), и все-таки рассмотрели.
Собственно говоря, поздновато, война уже закончилась и предложение вооружать карманным минометом пехоту, разведчиков, партизан и лётный состав потеряло актуальность. Ну и значительную роль сыграла ведомственная принадлежность. Командованию было глубоко по барабану нужды пехоты, тем более партизан, рассмотрели только с точки зрения авиаторов. После чего вынесли вердикт:
«1. Данный вид оружия для авиации морского флота интереса не представляет, т.к. эффективность поражения противника таким видом оружия в случае обороны экипажа при вынужденной посадке уступает стрелковому оружию (пистолет ТТ).
2. Материалы по проекту миномёта типа КМБ, как пособие для работы, также не представляют интерес, т.к. расчёты составлены элементарно и недостаточно грамотно…»
На этом история создания советского штурмового пистолета и завершилась. А старший техник-лейтенант ВВС КБФ Геннадий Петрович Баранов закончил войну в должности командира взвода транспортной роты 11-й авиабазы ВВС Краснознамённого Балтийского флота.
