Добавь сайт в закладки нажми CTRL+D
Нефть — ключ к военной мощи и экономике. Без неё не стартуют танки, не взлетают самолёты, не работают заводы. Поэтому неудивительно, что в разгар Великой Отечественной войны внимание советского руководства к топливной отрасли было предельно острым. В центре этой напряжённой эпохи оказался Николай Константинович Байбаков — человек, имя которого неотделимо от развития отечественной нефтяной промышленности.
По одной из широко тиражируемых в интернете версий, во время одной из встреч Сталин якобы сказал молодому заместителю наркома:
«Будет нефть — будет Байбаков. Не будет нефти — не будет Байбакова».
Фраза жёсткая, афористичная и легко запоминающаяся. Однако стоит разобраться, насколько она соответствует действительности.
Сначала немного о самом герое этой истории. Байбаков родился в семье рабочего-нефтяника и закончил Азербайджанский нефтяной институт. Начав карьеру на бакинских промыслах, он прославился ещё в довоенные годы благодаря техническому новшеству — предложил закачку цемента в нефтяные скважины для повышения эффективности добычи. Позже это решение стало известно под названием «метод Байбакова».
В 27 лет он уже возглавил новое объединение «Востокнефтедобыча» в Куйбышеве — проект, прозванный «вторым Баку». Быстрое продвижение по карьерной лестнице вывело его к должности заместителя наркома в 1940 году, а в 1944-м он уже стал наркомом нефтяной промышленности СССР.
С учётом его постов, неудивительно, что Байбаков регулярно встречался со Сталиным. Одна из таких встреч и легла в основу истории, популяризированной писателем Феликсом Чуевым в книге «Ветер истории». По его версии, Сталин поручил Байбакову срочно найти новые нефтяные месторождения, а получив ответ о невозможности — произнёс ту самую фразу, звучащую как угроза. Вскоре, как гласит байка, были открыты залежи нефти в Татарии и Башкирии.
Однако анализ реальных обстоятельств демонстрирует иное. На должности замнаркома Байбаков занимался не разведкой месторождений, а обеспечением фронта и промышленности топливом. Его задача была критически важной — бензин и дизель были столь же необходимы, как оружие. Боевые действия без горючего попросту невозможны. Разведка же новых залежей находилась в ведении наркома нефтяной промышленности Седина. Именно ему Сталин теоретически мог бы адресовать подобную фразу до 1944 года.
Но и здесь есть несостыковки. Работы по поиску нефти в Поволжье велись ещё с 1939 года, а крупные месторождения были найдены в 1944-м — уже после того, как Байбаков стал наркомом. Следовательно, открытие месторождений не могло быть следствием давления со стороны Сталина в форме угроз.
Зато хорошо задокументирована другая встреча Сталина с Байбаковым — уже в статусе наркома. В мемуарах «От Сталина до Ельцина» Байбаков подробно описывает этот разговор. В ходе беседы, после обсуждения назначения, разговор быстро перешёл к вопросам развития нефтяной отрасли:
«Вы ведь понимаете, что нефть — это сердце всей военной техники?» — спросил Сталин.
«Разумеется, товарищ Сталин. Более того, это основа всей экономики», — ответил нарком.
После этого Сталин предложил прямо озвучить, что необходимо для роста отрасли. Байбаков перечислил: капиталовложения, оборудование, квалифицированные специалисты. Лидер внимательно выслушал и дал указание представить список письменных требований. Затем последовал звонок Лаврентию Берии:
«Товарищу Байбакову выдай всё, что он просит», — прозвучал прямой приказ.
Свидетельства Байбакова заслуживают доверия хотя бы потому, что в тех же мемуарах он не стесняется критиковать высших деятелей партии — как умерших, так и действующих в момент написания. Подобную откровенность сложно совместить с желанием приукрашивать отношения со Сталиным. И никакой угрозы в духе «не будет нефти — не будет Байбакова» он в реальности не упоминает.
К слову, именно тогда Байбаков сообщил о буровых фонтанах на новых месторождениях — в подтверждение эффективности начатых ранее геологоразведочных работ. Он также предложил конверсию ряда оборонных заводов под нужды нефтедобычи — выпуск буровых станков и специализированного оборудования.
Сталин идею поддержал, тут же дав соответствующие поручения. Это и был пример разумной, прагматичной перестройки оборонной промышленности на мирные рельсы — в отличие от формальной конверсии 80-х, когда ВПК заставляли штамповать кастрюли и утюги.
Значение этих решений становится ещё более понятным, если вспомнить реакцию Сталина на одно из высказываний Байбакова.
«Не думаете ли вы, товарищ Байбаков, что союзники могут воспользоваться моментом и попытаться нас уничтожить?»»Как же они это сделают?»
«Очень просто. У нас и танки, и самолёты — и даже трофейной техники немало. Но всё это будет неподвижно, если закончится топливо», — заявил Сталин.
Этот обмен репликами ярко иллюстрирует, почему даже в завершающие месяцы войны приоритеты Сталина оставались неизменны: нефть — основа военной мощи, без которой победа не закрепляется.
Стоит отметить: в жизни Байбакова действительно был один крайне неприятный эпизод, когда Сталин пригрозил ему расстрелом за невыполнение важного приказа. Но это совершенно отдельная история, с иным контекстом и гораздо более серьёзной причиной. К мифу Чуева она не имеет отношения.
⚡Больше подробностей можно читать в моём Телеграм-канале: https://t.me/two_wars
Таким образом, если подвести итог, становится ясно: версия, изложенная Феликсом Чуевым, хоть и эффектна, но документальных подтверждений не имеет и противоречит множеству реальных фактов. Скорее всего, она — пример литературной драматизации, призванной подчеркнуть суровость времени и характера Сталина. Однако реальность, судя по воспоминаниям самого Байбакова, куда более деловая, взвешенная и прагматичная.
Поделись видео: