На острие ножа

Согласно израильскому аналитическому центру Alma Иран остается стратегическим вызовом номер один для монархий Персидского залива, что напрямую влияет на региональный баланс и американо-иранские переговоры.

После ослабления Хезболлы и ХАМАСа, падения режима Асада и исхода шиитов из Сирии, ядерная программа — последний бастион, удерживающий региональное влияние Ирана. Именно она определяет стратегию монархий Залива.

Подробнее о новой стратегии государств Персидского залива

• Перспектива ядерного Ирана или превентивного удара по его объектам (силами Израиля или США) создает взрывоопасную неопределенность. Более того, предупреждения из Тегерана бить баллистическими ракетами и дронами по любому, кто поучаствует в атаке, делают прямое вовлечение стран Залива катастрофическим.
• В этом ключе основной стратегией арабских монархий выступает т.н. «управление рисками»: минимизация ущерба при любом сценарии — будь то военная операция против ядерных объектов или новое соглашение США с Ираном. Такой подход подразумевает баланс между публичной дипломатией деэскалации и скрытым наращиванием потенциала сдерживания.
• Прогресс Ирана в обогащении урана и вялотекущие американо-иранские переговоры лишь подливают масла в огонь. Последняя попытка Белого дома через Оман наткнулась на отказ со стороны иранской власти. Так, по сообщениям международных СМИ, Хаменеи категорически отверг любые ограничения по обогащению урана.
• Подобное развитие событий создает фактор срочности. Страны Персидского залива вынуждены действовать в условиях ограниченного времени, где шансы дипломатического решения снижаются, а военная эскалация становится вероятнее с каждым днем.
• К примеру, месяц назад между США и Саудовской Аравией было подписано рамочное соглашение на сумму приблизительно 142 миллиардов долларов. Договоренность предполагает поставку передовых вооружений, включая системы ПРО типа THAAD, транспортную авиацию и высокоточное оружие, направленных на модернизацию саудовских вооруженных сил.
• Израильские аналитики полагают, что значительные инвестиции Саудовской Аравии в военное развитие по-прежнему связаны с позиционированием Ирана как основной геополитической угрозой, обуславливающей данную стратегию наращивания военной мощи.
• С другой стороны, стратегия ОАЭ в данном вопросе гораздо сложнее: Эмираты используют экономическую взаимозависимость с Ираном (особенно через Дубай) как инструмент недопущения тотальной войны, а союз с Израилем — как силовой противовес, создавая уникальную модель сдерживания через вовлеченность.
• Таким образом, удар Израиля по ядерным объектам с одной стороны помогает лишить Иран геополитического влияния без автоматического вовлечения самих стран Персидского залива в конфликт и ответного удара по их инфраструктуре. С другой стороны — создает крайне непредсказуемую форму эскалации, в которой повышаются риски региональной нестабильности.

Страны Персидского залива проводят предельно рациональную стратегию «управления рисками» перед лицом угрозы ядерного Ирана. Публичная дипломатия деэскалации (прямые и иные каналы связи с различными сторонами, гарантии неучастия в ударе) в сочетании с тихим военным наращиванием — продиктована холодным прагматизмом.

Прямой конфликт с Ираном катастрофичен для и так уязвимой нефтяной инфраструктуры и амбициозных планов экономической диверсификации («Vision-2030»), но допустить наличие у геополитического соперника ядерного оружия арабские монархии не могут.

При этом ставка на Израиль как на игрока, готового к превентивному силовому решению, может привести к дисбалансу сил в регионе. Теоретически это позволяет нанести урон иранской программе, переложив тяжесть ответного удара на израильское государство, однако повышает риски региональной войны.

Безусловно, страны Залива понимают, что подобная игра крайне опасна, а любая ошибка в расчетах или непредвиденная эскалация грозит полномасштабной войной. Это заставляет арабские монархии маневрировать с беспрецедентной осторожностью.