Добавь сайт в закладки нажми CTRL+D
В книге воспоминаний маршала Ивана Конева «Записки командующего фронтом» имеется интересный эпизод, описывающий события 23 августа 1943 года и хорошо иллюстрирующий отношения вождя с его военачальниками.
Конец августа 1943-го – это было время успешного завершения Белгородско-Харьковской стратегической наступательной операции «Румянцев», победной точкой в которой вот-вот должно было стать освобождение Харькова от гитлеровских оккупантов.
В этой важной и очень непростой операции участвовали два фронта: под командованием Воронежский» Николая Ватутина, и Степной, командующим которого был Иван Конев.
Её завершение – штурм Харькова – стало серией жестоких и кровопролитных боёв, в которых с потерями уже никто не считался: нужно было «додавить» дрогнувшего противника.
Действительно, 21 августа немецкое командование сочло ситуацию безнадёжной, дальнейшее удерживание города – губительным, и решило отвести их из Харькова на подготовленные линии обороны.
Чтобы не дать возможности противнику увести все войска из-под ударов, вечером 22 августа Иван Степанович Конев отдал приказ о ночном штурме Харькова. Всю ночь на 23 августа в городе шли уличные бои, полыхали пожары, слышались сильные взрывы.
Бойцы и командиры 53-й, 69-й, 7-й гвардейской, 57-й армий и 5-й гвардейской танковой армии, проявляя упорство, презрение к смерти, мужество и отвагу, умело громили опорные пункты врага, сокрушали его «посыпавшуюся» оборону. Шаг за шагом они очищали Харьков от ускорявших своё отступление, огрызающихся огнём оккупантов.
Бои в городе шли всю ночь с 22 на 23 августа, и весь день 23-го до позднего вечера. Воины 183-й стрелковой дивизии успешно наступали по Сумской улице и первыми вышли на площадь Дзержинского. Воины 89-й гвардейской стрелковой дивизии по Клочковской улице вышли к зданию Госпрома и водрузили на нём Красное знамя.
Госпром (Дом государственной промышленности) — один из первых советских небоскрёбов (108 метров высотой), построенный в 1925-1928 годах на главной площади Харькова — площади Дзержинского (ныне площадь Свободы). На его открытие Дзержинский в 1928 году приезжал самолично, и затем Госпром стал одной из «визитных карточек» города Харькова.
К 11-ти часам вечера 23 августа наши войска полностью освободили Харьков. Остатки гитлеровской группировки, оборонявшей город, были вытеснены из него. А те, кто оставался её прикрывать, — уничтожены или взяты в плен.
Когда Коневу доложили об этом, Иван Степанович решил немедленно позвонить Сталину и сообщить ему победную весть. 64-летний Сталин, работавший во время войны по максимуму и отдыхавший не более 5-6 часов в сутки, в это время уже спал.
Тем не менее, Иван Степанович, зная это, решил дозвониться во что бы то ни стало.
«Стоит заметить, что, работая ночью, Сталин обычно в это время отдыхал. Я знал об этом, но взятие Харькова было таким важнейшим событием, что я не мог не доложить ему лично о завершении Харьковской операции», — пишет Конев.
Он позвонил Александру Поскрёбышеву (личному секретарю вождя, на протяжении двадцати лет). Тот ответил: «Товарищ Сталин отдыхает. Я его беспокоить не буду».
Это Конева не остановило.
«Тогда я решил звонить сам. На первые звонки ответа не последовало. Я потребовал от телефонистки: «Звоните ещё. За последствия отвечаю».
Наконец, слышу знакомый хрипловатый голос: «Слушаю…»
«Докладываю, товарищ Сталин: войска Степного фронта сегодня освободили город Харьков!»
Сталин не замедлил с ответом…»,- пишет И.С. Конев.
Как вы думаете, что ответил ему вождь? Может быть: «Вы зачем меня разбудили?! Хотите в лагерь или на расстрел?!»
Нет, конечно… Конев пишет, что Сталин ответил следующее: «Поздравляю. Салютовать будем по первому разряду».
Сталин не разозлился на Ивана Степановича, и не наказал его. А — поздравил, а вскоре и наградил.
Интересно также, каковы были истинные мотивы поведения Конева. Бои за Харьков длились уже около трех недель. Даже из повествования самого маршала следует, что всем было известно: вражеские войска покидают город. Все понимали (в том числе и Иосиф Сталин), что вот-вот Харьков будет полностью освобождён от оккупантов.
Никакого оперативного вмешательства Верховного Главнокомандующего в текущие военные дела Коневу не требовалось. Иван Степанович просто упорно дозванивается до вождя, зная, что разбудит его — чтобы сообщить ему об уже состоявшемся факте.
Для чего было такое упорство? Думается, для того, чтобы Конева не опередил генерал Ватутин. Чтобы стать классическим «гонцом, принесшим благую весть»!
А напоследок – цитата из мемуаров ещё одного «маршала Победы» — Василевского:
«Сталин твердил нам, что мы обязаны изыскивать в сутки для себя и для своих подчинённых не менее пяти-шести часов полноценного отдыха. В противном случае, подчёркивал он, плодотворной работы получиться не может. Сталин сам установил для меня часы отдыха и проверял, выполняется ли это его требование. Случаи нарушения вызывали крайне серьёзные и в высшей степени неприятные для меня разговоры».
