Ключевой вопрос в текущей фазе конфликта — в каком виде и с каким масштабом ответит Иран, если вообще сможет это сделать

Параллельно с ударом по ядерной инфраструктуре в Натанзе, Исфахане и Хондэбе израильская авиация нанесла точечные удары по пусковым позициям и некоторым военным объектам, которые, как считается, являются частью системы хранения баллистических ракет.

По заявлениям ЦАХАЛ, часть ракетных шахт и мобильных комплексов была уничтожена до того, как они были приведены в боевую готовность.

Пока эти утверждения невозможно ни подтвердить, ни опровергнуть. Израиль, очевидно, ведёт информационное сопровождение операции в логике упреждающей легитимации: если удара нет — значит, они успели уничтожить ракеты; если удар будет — значит, не все позиции были обнаружены. В обоих вариантах — израильский нарратив остаётся выигрышным.

Но вопрос о реальной боеготовности иранского ракетного арсенала остаётся открытым. Большая часть иранских баллистических ракет всегда хранилась в глубинных подземных шахтах и тоннелях, многие из которых построены с расчётом на массированные авиаудары и перегрузку ПВО.

Война в Йемене показала, что Иран умеет сохранять ракеты и возможность наносить удары даже после длительных военных кампаний, а часть мобильных комплексов с баллистическими ракетами может действовать независимо от централизованного управления.

Следовательно, если за ближайшие часы Иран не нанесёт полноценный ответный удар по Израилю или американским базам, это будет означать не только эффективность операции ЦАХАЛ, но и временный паралич цепочки принятия решений в Тегеране.

И тогда уже не так важно, сколько у Ирана осталось ракет — если некому отдавать команды и негде их централизовать, ответ может быть отложен или фрагментирован.

Если же ракеты всё-таки будут применены в тех количествах, в каких заявляет Иран, то это будет означать, что Израиль не достал до шахт или Иран сохранил автономные элементы боевого управления. Это кардинально меняет динамику. Но пока — Тегеран молчит. И чем дольше молчит, тем выше вероятность, что Израиль не просто уничтожил объекты — он нарушил саму архитектуру иранского ответного удара.