Добавь сайт в закладки нажми CTRL+D
Устойчивым словосочетанием в советской прессе, исторических справочниках и энциклопедиях стало определение-ярлык: «Советского полпреда в Польше убил «белогвардеец Коверда». Иногда также проскакивало «белоэмигрант Коверда».
Хотя этот человек, разумеется, был таким же белогвардейцем, как и самураем.
Белорусскому юноше – вчерашнему гимназисту Борису Коверде было всего девятнадцать лет, когда он 7 июня 1927 года на вокзале в Варшаве выпустил в бывшего революционера, а ныне дипломата Петра Войкова 6 пуль. Во времена гражданской войны и Белой армии он был ещё совсем ребёнком.
Коверда так объяснил, почему он решил убить Войкова: «Известный большевик, он проехал в свое время через Германию в запломбированном вагоне вместе с Лениным, и роль его в убийстве Царской Семьи и последующем уничтожении тел убитых была известна».
В Вильно он работал в еженедельной газете Арсения Павлюкевича «Белорусское слово». Павлюкевич был активным антикоммунистом, белорусом-националистом. Он имел большое влияние на юношу. У них сложились не только служебные, но и дружеские отношения.
Такие же дружеские отношения сложились у Коверды и с проживавшим в то время в Вильно кубанским казаком, есаулом Михаилом Ильичём Яковлевым. Яковлев подарил молодому человеку пистолет, с комплектом патронов.
Кстати, бывший есаул Михаил Яковлев в 1939 году ввязался в Мировую войну на стороне Польши. После поражения поляков – участвовал в их повстанческом подполье. В апреле или июле 1940 года его арестовало гестапо. Есаул был отправлен в Освенцим, где и погиб.
Павлюкевич с немцами не воевал, однако тоже был арестован гестапо, и тоже окончил свои дни в Освенциме. Но это мы отошли от темы.
Коверда прочитал в газете, что советский посол уезжает в Москву, и решил подстеречь его на вокзале. Три дня подряд он впустую приходил к отправлению московского поезда. 7 июня — пришёл в последний раз. И неожиданно увидел Войкова — в котелке и зелёном пальто.
На самом деле, советский полпред никуда и не уезжал. Он пришёл повидаться с проезжавшим через Варшаву коллегой – советским полпредом в Лондоне Аркадием Розенгольцем. Они пошли пить кофе в привокзальный ресторан.
Но не дошли: Коверда застрелил Войкова, и тут же был «принят» польскими полицейскими.
Польского посланника Станислава Патека в тот же день 7 июня 1927 года вызвали в Наркоминдел, где товарищ Литвинов вручил ему ноту протеста и провел беседу о случившемся.
В ноте говорилось, что советская сторона рассматривает убийство Войкова как «результат непринятия Польским правительством всех необходимых мер против преступной деятельности на территории Польши русских контрреволюционных террористических организаций».
8 июня газета «Правда» вышла с заголовком: «В Варшаве убит полпред СССР тов. Войков. Убийца-белогвардеец задержан». И, раз объявлено, кто убийца, то назавтра в ответ на варшавский выстрел в советских тюрьмах без суда, только лишь по приговору коллегии ОГПУ расстреляли 20 заложников из числа белогвардейцев. Кара была быстрой.
А сегодня 11 июня, в день похорон Войкова, еще раз вызовут господина Патека в Наркоминдел — для вручения второй (!) ноты.
За убийство Войкова отыгрались на бывших монархистах, оставшихся в России, – их назвали белогвардейцами и расстреляли.
Политбюро приняло решения:
- призвать всех трудящихся к бдительности,
- поручить ОГПУ начать массовые обыски и аресты белогвардейцев,
- после правительственного обращения опубликовать сообщение о расстреле двадцати белогвардейцев,
- согласиться с правом на вынесение вынесения внесудебных приговоров, вплоть до расстрела.
«У нас в ответ на убийство Войкова было расстреляно двадцать белогвардейцев, –рассказал Сталин популярному в ту пору французскому писателю Анри Барбюсу, поклоннику Октябрьской революции и члену компартии Франции, — рабочие были этим очень довольны, но говорили, что мало расстреляно, что у нас много ещё таких паразитов шляется».
Убийство произошло утром 7 июня, а тело отправили на родину только 10 июня. Зачем понадобилась его трехсуточная «выдержка»?
Оказывается, целых два дня гроб был выставлен в советском посольстве на улице Познанской — «чтобы польские трудящиеся успели попрощаться с П.Л.Войковым».
Есть большие сомнения в наличии у польских трудящихся больших симпатий к официальному представителю Советской России. Вряд ли целых двадцать тысяч скорбящих трудящихся пришли попрощаться с Войковым (как рапортовал в Москву советник посольства Александр Фёдорович Ульянов).
