Добавь сайт в закладки! Инструкция по ссылке.
- Как инженеры решили перестроить климат планеты
- Как парень из рязанской глубинки уговорил Мичурина взять его без зарплаты
- Сочинские морозы и японские мандарины: как создавались сорта-гибриды
- Дерево, на котором оставили «зелёный автограф» 600 человек из 167 стран
- Что выросло из всего этого: современные сорта и сибирские эксперименты
В СССР ученые были романтиками. И брались за грандиозные проекты, которые для остальных выглядели фантастикой. И ведь, часто получалось же!
Сейчас в науке романтика минимальна (за излишний романтизм могут и грант не дать и статью научную отклонить). Все работают в плюс минус предсказуемом формате. Раньше же люди вдохновлялись идеями о будущем, научной фантастикой и пробовали изменить мир к лучшему посредством науки. Поэтому в СССР было немало интересных экспериментов.
Один из них — попытка (и удачная!) вырастить тропические фрукты в суровых условиях Сибири.
Но начну я с краткой истории об одном любопытном утопическом проекте.
Как инженеры решили перестроить климат планеты
Представьте: 1960-е годы, разгар холодной войны, космической гонки и веры в то, что человек может всё. Советский инженер Пётр Борисов приходит в кабинет к чиновникам и кладёт на стол чертежи.
«Господа, — говорит он, — давайте согреем Сибирь».
Чиновники думают: ну, теплицы там, может, ещё что-то… А Борисов разворачивает карту и показывает Берингов пролив.
«Построим здесь дамбу — от Чукотки до Аляски. Всего-то 86 километров».
Советский учёный предложил перекрыть пролив между двумя континентами гигантской бетонной стеной. Зачем? Чтобы развернуть тёплое течение в сторону Арктики и создать в Якутии климат, как в Сочи.
Борисов всерьёз рассчитывал, что после этого в Сибири можно будет выращивать апельсины прямо на грядках.
Потребуется 90 миллионов кубометров бетона — примерно столько, сколько ушло на постройку всех сталинских высоток вместе взятых. Взрывы для закладки фундамента должны были быть мощнее бомбы, которую сбросили на Нагасаки.
Однако никто толком не знал, что случится с климатом всей планеты, если вдруг перекрыть один из важнейших океанских проливов.
Проект так и остался на бумаге. Пока одни мечтали о климатических революциях, другие тихо делали настоящую революцию — в садах на Черноморском побережье и в Сибири.
Как парень из рязанской глубинки уговорил Мичурина взять его без зарплаты
1929 год. К воротам легендарного селекционера Ивана Мичурина подходит молодой человек лет 25. Одет скромно, чемодан потрёпанный.
«Иван Владимирович, возьмите меня в ученики. Я готов работать бесплатно. Буду спать на вокзале, только научите».
Мичурин смотрит на паренька с подозрением — таких энтузиастов он видел сотни.
— «А ты кто?»
— «Фёдор Зорин, из Рязанской губернии. Отец у меня был священником, в школе надо мной издевались, но я с детства люблю растения».
Мичурин соглашается! Первые месяцы Зорин правда ночевал на вокзале и работал простым чёрным рабочим в саду. Таскал землю, поливал, копал.
Но внимательно смотрел, как мастер прививает черенки, как отбирает сеянцы, как записывает результаты. Через полгода Мичурин понял: парень не просто энтузиаст. Он фанатик в хорошем смысле слова.
Самому Мичурину в детстве тоже мешали заниматься селекцией. Когда Ивану было уже за тридцать и он активно скрещивал растения, к нему пришёл местный протопоп Христофор Потапьев. Выпускник духовной академии, умный человек. И заявил:
«Прекратите эти безбожные опыты! Нельзя вмешиваться в божественный порядок природы!»
Удивительно, но тогда гибридизация растений у некоторых считалась чуть ли не ересью.
Мичурин, конечно, не стал слушать священника. А через десять лет его методы стали основой советской селекции. И самым талантливым учеником оказался именно тот паренёк, который спал на вокзале.
Сочинские морозы и японские мандарины: как создавались сорта-гибриды
В 1933 году Зорин приезжает в Сочи. Получает должность заведующего отделом селекции на опытной станции субтропических культур.
Казалось бы — рай для цитрусовода. Тёплый климат, море, пальмы. Но Зорин быстро понимает: Сочи — это русская рулетка для нежных растений. Зимой температура может упасть до минус десяти, а в конце XIX века здесь фиксировали морозы до минус двадцати! Обычные апельсины и мандарины такое просто не переживут.
Зорин начинает работать с понцирусом — диким родственником цитрусовых из Гималаев. Это растение выглядит как обычный лимон, но выдерживает мороз до минус двадцати градусов. Правда, плоды у него несъедобные — горькие и мелкие. Зато фрукт морозостойкий! А значит, скрестив его с «хорошими» фруктами можно получить идеальный сорт.
Представьте себе кропотливую работу: берёшь пыльцу японского мандарина, наносишь на цветок понцируса, ждёшь несколько лет, пока вырастет сеянец. Если повезло — получается гибрид, который может расти в холоде, но даёт вкусные плоды. Если не повезло — начинаешь сначала. На каждый успешный сорт приходятся сотни неудач — это норма для науки в целом и для биологии в частности.
Зорин потратил на это почти 20 лет. Но в итоге создал более десяти новых сортов мандаринов — «Сочинский 23», «Пионер 80», «Краснодарский 83». Эти сорта до сих пор растут на Кавказе и дают урожай даже после морозных зим.
Дерево, на котором оставили «зелёный автограф» 600 человек из 167 стран
В 1934 году к Зорину приезжает девушка в инвалидной коляске — дочь известных китайских агрономов. Она смотрит на сад, где растут десятки разных видов цитрусовых, и со вздохом говорит:
«Вот если бы все они росли на одном дереве, тогда я смогла бы увидеть всё сразу, не объезжая весь сад».
Зорин задумывается. А почему бы и нет? Он сажает в землю саженец дикого лимона и начинает делать прививки: испанские апельсины, японские мандарины, китайские кинканы, итальянские лимоны, грейпфруты. Прививка за прививкой, месяц за месяцем. И знаете что? Всё приживается!
Через несколько лет на одном стволе растут плоды 45 разных видов цитрусовых.
В 1957 году приехали вьетнамские врачи и предложили название: «Дерево Дружбы». На нём делали прививки Юрий Гагарин, король Иордании, президент Вьетнама Хо Ши Мин, пианист Ван Клиберн. Всего на дереве оставили свои «зелёные автографы» более 600 человек из 167 стран мира.
Что выросло из всего этого: современные сорта и сибирские эксперименты
Полностью перенести посадки в Сибирь, как мечталось советским селекционерам, увы, не получилось.
Опыт удался лишь частично.
В отдельных случаях сибирские деревья цитрусов плодоносили, но это были скорее исключения, экспериментальные растения и гибриды. Наладить масштабное сельское хозяйство не удалось.
Гибриды не могли расти на открытом воздухе в условиях глубокой Сибири, где зимы длятся больше 6 месяцев и температура опускается ниже минус 30 градусов.
Максимум, деревьям удалось держать температуру до минус 28. Это уже был прорыв, но для сибирских условий недостаточен.
Однако результат все-таки был. Основным результатом этих исследований было получение морозостойких или хотя бы холодоустойчивых форм, пригодных для тепличного или ограниченного уличного выращивания.
В 2015 году в Томском университете в Сибири посадили «младшего брата» Дерева Дружбы. На одном стволе растут пять видов цитрусовых: апельсин «Моро», лимон «Юбилейный», помело, цитрон «Рука Будды» и каламондин. Конечно, дерево живёт в тепличных условиях — за окном минус четырнадцать, а в оранжерее плюс двадцать. Но факт остаётся фактом: в разгар сибирской зимы на дереве завязались плоды!
Сегодня Дерево Дружбы всё ещё плодоносит в Сочи, хотя его собственных корней давно нет — держится на искусственных системах поддержки. Но продолжает давать плоды разных сортов.
Музей-сад привлекает учёных и туристов со всего мира. А выведенные Зориным сорта включены в Государственный реестр и используются в промышленном садоводстве.
Так что, с гигантской дамбой не получилось, но с деревом — удалось. Возможно, это и есть наш выход из положения — не пытаться подавить природу и заставить работать на себя, а искать с ней компромисс.
Поделись видео: