Как российские аристократы маскировали фамилии своих внебрачных детей

Дети от гувернанток и актрис: как их прятали в родословных дворян, — давайте разбираться.

Представьте: на балах сверкают фамилии — Воронцовы, Долгоруковы, Трубецкие. Но вдруг среди гостей появляется человек с чуть-чуть знакомым сочетанием слогов: Лицын, Бецкой, Тёмкин.

Вроде бы звучит благородно, но где-то сбоит. Как будто кто-то подшаманил фамилию напильником. А теперь — угадайте, кто его папенька?

В Российской империи фамилия значила куда больше, чем просто запись в паспорте. Это была метка, допуск, билет в высший свет. Или, наоборот, табличка «вход воспрещён».

Если же вы — внебрачный ребёнок знаменитого аристократа, то находили особый выход. Тогда фамилия становилась не просто фамилией, а маской. И чем она искуснее, тем больше шансов у носителя остаться «в приличном обществе».

От кого? От графа

Русские аристократы, даже если и шалили на стороне с гувернантками, актрисами или фрейлинами, старались свои шалости обставить аккуратно.

Официально признать бастарда — значит расписаться в компромате. Пятно на репутации, дальнейшие проблемы с официальной семьей. И как потом распределять наследство непонятно.

А не признать — значит бросить на произвол судьбы. А многим аристократам этого вовсе не хотелось делать — они реально испытывали чувства и к своим возлюбленным и к совместным детям.

Решение? Фамилия с намёком.

Самым популярным способом была операция «усечение»: берём фамилию отца и отрезаем ненужное.

• Трубецкой превращался в Бецкого,
• Голицын — в Лицына,
• Долгоруков — в Рукина (или, соответственно, Рукова),
• Воронцов — в Ронцова (или Ранцова),
• Потёмкин — в Тёмкина,
• Репнин — в Пнина.

Была фамилия с золотым гербом — стала чуть «облупившаяся», но по-прежнему с намёком на старую гвардию.

Анаграмма, география и немного магии

Если усекать фамилию казалось слишком очевидным — в ход шли анаграммы. Это как если бы вы взяли «Шубин» и сделали из него «Нибуш».

Или «Чарналуский» превратили в «Луначарского». Кто захочет — разберётся, кто не захочет — подумает, что это просто какой-то новый модный финский композитор.

Третья лазейка — география. Если у графа имение в Перово — ребёнку можно дать фамилию Перовский.

От имения в Бобриках происходит фамилия Бобринского. Это имение Екатерина II в итоге передала в наследство своему внебрачному сыну от Григория Орлова.

Такие фамилии выглядели красиво, благородно, и не будили лишних вопросов.

Сюда же — загадочные фамилии с приставкой «Полу-»: Полуянин, Полумарьин, Полуветров. Эти «половинки» часто означали, что ребёнок был «не вполне из рода», наполовину чужой. Социальный маркер, завернутый в лингвистическую вуаль.

Иногда ограничивалось всё красивыми метафорами, которые не имели никакого намека на фамилию отца. Например, Александр Герцен. Его фамилия — из немецкого Herz, «сердце».

Фамилия «Герцен» красивая и звучит солидно, но от фамилии Яковлев он навсегда отделён. Поэтому Герцен считался воспитанником богатого русского помещика Ивана Яковлева, а вовсе не сыном.

Известные в истории внебрачные дети богатых аристократов

• Алексей Бобринский — внебрачный сын Екатерины II, стал графом. Его потомки были министрами, предпринимателями, государственными деятелями.
• Елизавета Тёмкина — дочь Екатерины II и Потёмкина. Фамилия срежиссирована по всем канонам: Тёмкина — от Потёмкина.

• Востоков — сын барона Остен-Сакена. Перевёл немецкое «Osten» в русское «Восток».

Еще хочу упомянуть два примера, когда обошлось без лингвистических изысков. Двух отпрысков знаменитых аристократов записали под чужие фамилии. И эти люди затем прославились, оставив значительный след в нашей культуре.

Жуковский — поэт, сын турчанки и богатого барина Афанасия Бунина. Его записали под чужую фамилию — обедневшего помещика, друга отца.

Так бастард получил полноценное дворянство. А деньги от отца дали шанс на саморазвитие и реализацию в жизни. Он этим шансом воспользовался блестяще.

Бородин — знаменитый композитор. Родной отец — князь Лука Гедианов.

Фамилия Бородина, однако, получилась без маскировки — его просто записали по фамилии мужа крепостной Татьяны, которая родила от помещика. Забавно, что, формально, Александр Бородин числился крепостным крестьянином своего отца. В восемь лет он получил свободу и подъемные деньги, которые удалось вложить в обучение и не зря — композитор вырос экстра-класса.

Так что, если когда-нибудь услышите странную фамилию — не спешите смеяться. Может быть, это не просто фамилия. Может быть, это — след шепота, зашитого в родословную, чтобы кто-то когда-нибудь его услышал.