Добавь сайт в закладки нажми CTRL+D
Всему миру известна серия фотографий, сделанная в конце августа 1939 года в Кремле, в ходе подписания знаменитого «пакта Молотова-Риббентропа». На этих снимках рядом со Сталиным можно увидеть его переводчика. Это совсем молодой человек, 24-летний Павлов Владимир.
Невероятно, но всего за три месяца до этого участия в историческом событии он был обыкновенным студентом последнего курса теплоэнергетического факультета Московского энергетического института, и ни о какой дипломатической карьере даже не помышлял.
Володя готовил дипломную работу «Проект паровой конденсационной турбины мощностью 100 тыс. киловатт», и напряжённо рассчитывал прочность длинных лопаток последних ступеней, определяя частоты их собственных колебаний, с учётом влияния центробежных сил…
Когда же ему удалось защитить эту свою работу перед госкомиссией, да ещё и получить приглашение в аспирантуру — радости его просто не было предела. Казалось: вот он, звёздный час жизни!
Но судьба распорядилась иначе. Инженером-теплотехником, или преподавателем вуза он не стал. И вообще, перешёл из технической сферы в гуманитарную.
Павлов был не только отличником учёбы, но и комсомольским активистом, кандидатом в члены ВКП(б). Но всё равно был чрезвычайно удивлён, когда его неожиданно вызвали в ЦК ВКП(б).
Там его ждал экзамен на знание английского и немецкого языков. Ничего о цели экзамена ему не было сказано. Но он свободно его сдал, поскольку с детства обладал способностями и тягой к изучению иностранных языков.
После экзамена последовал вызов к начальнику управления кадров ЦК ВКП(б) Шаталину, а затем — к секретарю ЦК Маленкову. От него Владимира доставили на автомобиле в наркоминдел СССР, прямиком к Молотову.
Нарком сообщил, что Павлов назначается его помощником.
Возражения молодого человека: «А как же приглашение в аспирантуру? Я хочу проявить себя в научной работе, принести пользу государству!» Молотов отверг: партийная дисциплина, мол. Куда партия направит, там и нужно работать.
Так с 3-го июля 1939 года стартовала новая работа Павлова. А вместе с ней – переменилась и вся жизнь.
Сначала ему мешало то, что образование и склад ума у него были техническими, а не гуманитарными. Сказывалось также незнание дипломатической терминологии и банальное отсутствие жизненного опыта.
Первый блин был комом (беседа Молотова с афганским послом в СССР). Беседа велась на английском языке. Афганец владел этим языком довольно слабо: с трудом его можно было понять. Вести беседу, бойко переводя ответы Молотова, и одновременно с переводом пытаясь вести запись беседы, у Павлова получалось не очень. За что он и получил потом нагоняй от своего начальника.
Но когда начались регулярные встречи Молотова с германским послом Шуленбургом, дело пошло лучше: немецкий язык Владимир знал лучше, чем английский.
В августе 1939-го в Москву прилетел глава германского МИДа Риббентроп. Юный выпускник вуза, ещё недавно обеспокоенный прочностью длинных лопаток паровой конденсационной турбины, стал переводчиком самого Сталина!
Владимир Николаевич вспоминал, что вначале Риббентроп заявил о желании Гитлера заключить договор о ненападении сроком на сто лет. Но Сталин возразил, что это несерьёзно, и предложил 10-летний срок.
А также заметил, что сперва надо договориться о разграничении сфер интересов СССР и Германии в Восточной Европе. Соответствующую договоренность он предложил оформить подписанием негласного протокола — приложения к договору о ненападении.
Риббентроп попросил разрешения переговорить по телефону с Гитлером. Вернувшись после этого недолгого разговора в кабинет, германский министр сообщил, что Гитлер согласен. Тут же начали готовить немецкий и русский варианты договора и протокола. Переводчики — советник посла Шуленбурга Хильгер и несостоявшийся аспирант Павлов занялись сверкой этих текстов.
Договор и секретный протокол Молотов и Риббентроп подписали в тот же день. Когда Риббентроп встал рядом со Сталиным позади Молотова, подписывавшего документы, вождь подозвал Павлова к себе, и так вчерашний студент попал в историческую фотохронику.
«Если и впредь на некоторых фотографиях и в кадрах кинохроники я оказывался рядом со Сталиным, то это случалось по его велению. Я никогда не стремился выпячивать себя и старался держаться скромно»,- вспоминает Владимир Николаевич.
Встреч на высоком уровне в его последующей работе было ещё много – и со Сталиным, и с Молотовым.
В годы работы в МИДе некоторое время Владимир выступал как основной переводчик для Сталина с английского и немецкого. Иногда его подменял Валентин Бережков (который, кстати, тоже был весьма молодым человеком, сверстником Павлова).
После ухода вождя из жизни Владимир Николаевич стал одним из немногих, кто не принял новый курс партии, и отказался очернять Сталина. Поэтому, не вписавшись в новые политические реалии, он карьеры на дипломатическом поприще лишился.
Однако не пропал: в 1953-1974 годах Павлов работал главным редактором издательства «Прогресс» (до 1964 года – «Издательство литературы на иностранных языках»). Так и остался на всю жизнь гуманитарием, а не технарём, как начинал.
Прожил он до 1993 года, даже в годы перестройки и развала СССР оставаясь убеждённым сталинистом.
Дочь Сталина – Светлана Аллилуева даже выразилась о Павлове в своей книге так: «Моего отца он боготворил, даже после его смерти, и с изменениями в стране не хотел смириться».
А я хочу обратить ваше внимание на другое. Кого обычно назначают на «тёплые места» в любой организации? Родственников, друзей, знакомых… Советская же система при Сталине работала по-другому: простой парень, если он проявляет большие способности, мог быть поднят на ответственную должность: работай, раскрывайся, приноси пользу стране!
Поделись видео:
