Как простой польке удалось всех убедить, что она дочь Николая II и что с ней стало после разоблачения

Сегодня у нас одна из самых громких загадок и афер XX века — история, которая почти столетие заставляла спорить историков и вдохновляла голливудских режиссеров. Речь пойдет об Анне Андерсон. Имя, которое для многих десятилетиями было синонимом чудом спасшейся великой княжны Анастасии Романовой. Эта женщина смогла убедить полмира, что она дочь последнего император Всероссийского. Как? Почему ей верили? И кем она была на самом деле?

С чего все началось

В ночь с 16 на 17 июля 1918 года в Екатеринбурге, в подвале Ипатьевского дома расстреляли царскую семью – Николая II, его жену Александру Федоровну и их пятерых детей: Ольгу, Татьяну, Марию, Анастасию и цесаревича Алексея. Это стало концом 300-летней династии Романовых.

Однако вскоре после расстрела поползли разговоры, что погибли не все члены царской семьи, и кто-то все же спасся. Чаще всего называли имя младшей дочери – Анастасии. Почему именно она? Вероятно, потому что была самой юной, живой, озорной – такой ее запомнили по фотографиям. А может, просто потому, что людям отчаянно хотелось верить в чудо среди ужасов гражданскоой войны.

И вот на этой почве слухов и надежд появилась Анна Андерсон. Она была далеко не единственной «Анастасией», их было несколько десятков. Но только ей удалось заставить мир говорить о себе целых 60 лет. Как же так получилось? В чем секрет этой женщины?

Появление таинственной незнакомки

В феврале 1920 года в Берлине из ледяной воды Ландвер-канала полицейские вытащили молодую женщину. Она пыталась покончить с собой. При ней не было никаких документов, карманы ее одежды были пусты, даже ярлычки с срезаны. Никот не знал кто она. Полицейские дали ей прозвище «Фройляйн Унбеканнт» – «Мадемуазель Неизвестность» и отправляют в психиатрическую лечебницу Дальдорф.

Первые полгода «Мадемуазель Неизвестность» не произносит ни слова. А врачи и сестры отмечают странные шрамы и рубцы на ее теле (позже она будет утверждать, что это следы от штыков и пуль). А когда она наконец заговорила, то делала это с заметным акцентом, который многие приняли за русский.

В больнице она сблизилась с другой пациенткой, некой Кларой Пейтхерт. И вот эта Клара, женщина явно экзальтированная, начинает твердить «Незнакомке»: «Вы не похожи на простую женщину, ваше лицо мне знакомо». На что наша героиня лишь загадочно прикладывает палец к губам. Мол, тише, не стоит об этом говорить. Может быть, это были просто фантазии соседки по палате, а может «Мадемуазель Неизвестность» уже начала свою игру.

«Я не Татьяна!»

Клара Пейтхерт, выписавшись из клиники в начале 1922 года, резвернула бурную деятельность. Она уверена: «Незнакомка» – это великая княжна Татьяна, вторая дочь Николая II. Клара начинает обивать пороги русских эмигрантов, которых после революции в Берлине было довольно много. Многие из них – бывшие придворные, офицеры, аристократы, тоскующие по старой России.

И, представьте себе, многие, приходя в Дальдорф и видя «Незнакомку», действительно «узнают» в ней Татьяну. Эмоции, желание верить в чудо, возможно, какое-то отдаленное сходство – все это, скорее всего, играло свою роль. Ей показывали фотографии царской семьи. Говорят, при этом она краснела, отводила глаза, но при посетителях никого не «узнавала». Лишь позже могла сказать медсестре: «Этот господин показывал фото моей бабушки» (имея в виду вдовствующую императрицу Марию Федоровну). Хитро, однако

Но тут в клинику приезжает баронесса София Буксгевден, бывшая фрейлина императрицы Александры Федоровны. Человек, знавший царских дочерей не по фотографиям. Ее вердикт был категоричен: «Эта женщина слишком низкого роста для Татьяны.».

И что же «Незнакомка»? Она спокойно заявляет: «А я никогда и не говорила, что я Татьяна». Ловкий ход, чтобы выйти из тупика. Или она действительно не выдавала себя за Татьяну, а это были лишь домыслы Клары и ее окружения?

Появление «Анастасии»

Сторонники «Незнакомки» в замешательстве. Если не Татьяна, то кто же? Нужно было как-то определяться. И тут снова появляется капитан Николай фон Швабе, бывший охранник Марии Федоровны. Он приносит в клинику список с именами дочерей Николая II: Ольга, Татьяна, Мария, Анастасия. И предлагает «Незнакомке» простой тест: если не можешь сказать, кто ты, скажи, кем ты НЕ являешься.

И вот, в один прекрасный день, она берет этот список и решительно вычеркивает все имена. Кроме одного. Анастасия.

И в этот моментМадам Неизвестность» практически официально становится «Анастасией Романовой». Позже она возьмет себе псевдоним Анна Андерсон (Анна – якобы как сокращение от Анастасии). Теперь ее уже ничто не могло остановить.

Почему все поверили «Анастасии»

Итак, Анна Андерсон выходит из клиники и начинает свой вояж по домам сочувствующих аристократов и бывших придворных в Германии, а затем и в США. Как ей удавалось десятилетиями поддерживать свою легенду? Почему ей верили тысячи людей, включая весьма образованных и влиятельных?

Некоторые находили поразительное сходство Анна Андерсон с фотографиями юной Анастасии. Особенно отмечали форму ушей, разрез глаз. Хотя, честно говоря, если посмотреть непредвзято, отличий тоже хватало. Но когда очень хочется верить…

Самый сильный козырь Анны — знание деталей. Она иногда вспоминала такие мелкие подробности из жизни царской семьи, о которых, казалось бы, мог знать только «свой» человек. Например, описывала расположение комнат во дворцах, привычки членов семьи, детские прозвища. Откуда? Сама Анна туманно намекала на чудесное спасение и травматическую амнезию. Позже выяснилось, что одним из ее самых преданных сторонников был Глеб Боткин, сын расстрелянного вместе с Романовыми лейб-медика Евгения Боткина. Глеб в детстве часто играл с царскими детьми. Не он ли «помогал» Анне с воспоминаниями?

Кроме того Анна умела держать себя с достоинством, иногда даже высокомерно. Тот самый капитан фон Швабе окончательно поверил ей после того, как она отпустила его легким, чуть пренебрежительным кивком головы – жест, который он счел истинно «царственным». Ну, знаете, аристократы… у них свои причуды.

Ну и, конечно, тут нельзя упускать из виду такой момент: советская власть долгое время не давала четкой информации о судьбе всей семьи. Подтвердили только расстрел Николая II. А где жена, дети? Эта неизвестность питала слухи. Плюс огромная русская эмиграция, мечтавшая о реванше и возвращении монархии. Для них спасшаяся Анастасия была неким символом надежды. А вера таких людей, как Глеб Боткин или немецкий аристократ принц Фридрих Саксен-Альтенбургский, действовала заразительно. Если уж ОНИ верят, что Анна Андерсон -это княжна Анастасия, то значит, это правда. Психология, однако.

Мнение родственников царской семьи

Казалось бы, все складывается в пользу Анны. Но была одна жирная проблема: ее категорически отказались признавать ближайшие родственники расстреляных Романовых. Те, кто уж точно должен был узнать родную кровь.

Принцесса Ирена Прусская

Родная сестра императрицы Александры Федоровны, тетя Анастасии. Она пошла на хитрость. Приехала на встречу с Анной инкогнито, представилась другим именем. Наблюдала за ней весь вечер, задавала вопросы. А потом спросила в лоб: «Неужели ты не узнаешь меня, твою тетю Ирену?». Анна не узнала.

Позже принцесса Ирена скажет: «Я сразу поняла, что она не может быть одной из моих племянниц. Даже за девять лет черты лица не могли так измениться». Резко, но честно.

Великая княгиня Ольга Александровна

Младшая сестра Николая II, еще одна тетя Анастасии. Она провела с Анной несколько дней в 1925 году. Ее вывод был столь же однозначен: «Моей любимой Анастасии было пятнадцать, когда я видела ее в последний раз… Ей было бы двадцать пять в 1925 году. Мне показалось, что госпожа Андерсон выглядит намного старше… Нос, рот, глаза – все было другим».

Вдовствующая императрица Мария Федоровна

Бабушка Анастасии. Самый важный человек, чьего признания так жаждала Анна («Моя бабушка, она меня узнает!» – часто говорила она). Но Мария Федоровна наотрез отказалась встречаться с самозванкой. Она так и не смирилась публично с гибелью сына и внуков, но, по свидетельствам близких, верила официальным сообщениям о расстреле. Ее отказ был, пожалуй, самым сильным ударом по легенде Анны.

Кроме того, были и другие нестыковки. Анна путалась в воспоминаниях о важных событиях из жизни Анастасии. И самое главное – она так и не смогла толком говорить ни по-русски, ни по-французски, ни по-английски. А ведь реальная Анастасия с детства свободно владела всеми тремя языками. Как такое возможно? Амнезия? Или… она просто никогда этих языков не знала?

Расследование и первое разоблачение

В 1927 году брат императрицы Александры, великий герцог Гессенский Эрнст Людвиг, которому вся эта история с самозванкой порядком надоела, нанял частного детектива. И тот довольно быстро вышел на след.

Детектив установил (или, скажем так, представил убедительные доказательства), что Анна Андерсон – это на самом деле Франциска Шанцковская, польская работница с фабрики по производству гранат. Франциска исчезла из Берлина примерно в то же время, когда «Мадам Неизвестность» выловили из канала. У нее был психических проблем, а незадолго до исчезновения она получила травму на заводе (взрыв гранаты). Многие детали совпадали.

Однако Анна и ее сторонники яростно отвергли эту версию. Легенда уже жила своей жизнью, и никакие детективы были ей не страшны. Вера оказалась сильнее фактов. По крайней мере, на тот момент.

Жизнь после разоблачения

Несмотря на разоблачение 1927 года, Анна Андерсон продолжала жить своей легендой. Она переезжала из страны в страну, жила на пожертвования верящих в нее монархистов, периодически попадала в санатории для душевнобольных. В конце концов, уже в преклонном возрасте, она вышла замуж за американского профессора истории и специалиста по генеалогии Джона Манахана и поселилась с ним в Вирджинии.

До самого последнего дня, до своей смерти 12 февраля 1984 года, она упорно твердила: «Я – Анастасия Романова».

А потом после развала Советского Союза открылись архивы. И под Екатеринбургом, в местечке Поросенков Лог, были найдены останки девяти человек. Экспертиза подтвердила: это Николай II, Александра Федоровна, три их дочери (Ольга, Татьяна и Мария – как выяснилось позже) и четверо слуг. Останков Анастасии и Алексея среди них не было (их найдут только в 2007 году неподалеку).

Но главное – у ученых появились образцы ДНК Романовых. И тут же вспомнили про Анну Андерсон. К счастью, сохранились образцы ее тканей (после одной из операций). И вот, ученые провели сравнительный анализ ДНК. Взяли ДНК из останков Романовых, ДНК Анны Андерсон и ДНК Карла Маухера – внучатого племянника той самой Франциски Шанцковской. Несколько независимых лабораторий в Великобритании, США и России работали над этим. Результаты были опубликованы в ведущих научных журналах, таких как Nature Genetics и Annals of Human Biology.

Вердикт ученых был однозначным и беспощадным для легенды: ДНК Анны Андерсон не имеет ничего общего с ДНК Романовых. Зато она полностью совпала с ДНК родственников Франциски Шанцковской.

Вот так наука поставила точку в этой почти 70-летней истории. Анна Андерсон была Франциской Шанцковской, простой польской женщиной, которая смогла обвести вокруг пальца стольких людей и заставить мир говорить о себе.