Добавь сайт в закладки нажми CTRL+D
То, что происходило в блокадном Ленинграде само по себе довольно страшно. Безжалостный враг окруживший город. Люди, оставшиеся без еды и вынужденные выживать в самых суровых условиях. Вражеские мины и снаряды, что сыпались на головы мирным жителям. Но вопреки всему ленинградцы так и не сдали город неприятелю.
Несмотря на мужество и героизм блокадников, были среди них и те, кто не гнушался никаких преступлений. Лишь бы выжить. Мы уже писали про банду Зиг Заг, которая орудовала в Ленинграде и ждала прихода немцев. Те, о ком пойдет речь ниже тоже совершали свои преступления, чтобы выжить. Только вот их преступления, пожалуй, даже хуже предательства.
О том, что происходило в Ленинграде в годы войны поведала в своих воспоминаниях Смаркалова Нина Арсентьевна. Девушка работала на авиационном заводе и делала детали для самолетов. По идее с началом войны ее должны были эвакуировать вместе с предприятием. Но из-за приступа аппендицита она оказалась в госпитале и в дальнейшем осталась в городе.
Изначально самой большой опасностью в Ленинграде были немецкие снаряды и мины. Так как немцы вели практически непрекращающийся обстрел города. За годы блокады на Ленинград было сброшено 69 613 зажигательных и 4686 фугасных бомб. В дальнейшем, помимо еще и возросшей преступности, оказалось что жителей может подстерегать еще одна опасность.
Например, в Выборгском районе Петербурга, в Парголово, хорошо известен дом по улице Шишкина, 105. Жил там профессор, ботаник и селекционер — Н. И. Штернберг. У него дома располагалась шикарная оранжерея. По легенде приходившие к нему в гости в годы блокады люди просто не возвращались. Когда к профессору пришла милиция, то выяснилось, что все пропавшие оставались у профессора на обед. Правда не в качестве гостей, а в качестве самого обеда.
За домом до сих пор сохранилась дурная слава. Одни говорят, что профессора арестовали, но он покончил с собой. Другие, что он умер сам от пережитого стресса. Был ли он виновен или нет, на этот счет до сих пор идут споры среди краеведов. История эта сегодня, скорее городская легенда.
Но сколько реальных подобных случаев остались безнаказанными и даже вовсе неизвестными остается загадкой. Многие люди просто пропадали и никто не знал где они и куда подевались. В воспоминаниях Нины Арсентьевны есть несколько упоминаний об этом. И происходило это в том же Парголово.
Нина Арсентьевна была девушка упитанная и румяная, что по своему привлекало внимание некоторых граждан. Но если в мирных городах комментарии мужчин можно было бы воспринимать, как комплимент, то в блокадном городе они представляли смертельную опасность:
Уже темно, и мне навстречу двое мужчин идут. Мимо меня проходят, и говорят: «на котлеты хороша». Я сначала даже не поняла, о каких котлетах они говорят и из кого эти котлеты собираются делать. Эти двое мимо прошли. Тут до меня дошло, что эти двое только что сказали. Обернулась, а они за мной! (Источник: Я помню. Смаркалова Нина Арсентьевна)
Девушка бросилась бежать, но мужчины не отставали. Она добежала до первого попавшегося дома и стала изо всех сил стучать в дверь. Перепуганные хозяева стали спрашивать кто там. Девушка умоляла их быстрее открыть. Ее впустили и она успокоилась только закрыв за собой дверь. Правда эти двое все никак не уходили и крутились под окнами. Пришлось хозяину дома даже провожать Нину.
Впрочем, это не единственный случай, когда за Ниной охотились такие вот субъекты. Второй случай произошел в 1942 году. Нина Арсентьевна отправилась за водой к колодцу. Там уже собралась большая очередь. Нина была с одним ведром потому как второе прохудилось. На это она и посетовала соседке. И тут к ней подошел незнакомый мужчина и обещал помочь. Он сказал, что если Нина принесет ему ведро, то он его запаяет. Адрес был 19-й дом по Выборгскому шоссе. Только жил мужчина в подвале.
Без задней мысли Нина собралась к этому мужчине. Спасла ее родная мама, которая узнав о том, куда идет Нина успела ее предупредить:
Время подходит, я собираюсь с ведром уходить, мама меня спрашивает: «Ты куда?» — «Да я в 19-й дом, ведро запаять», — «… Ты что, не слышала, что там убивают?» Потом я поспрашивала людей в деревне, и действительно, такая молва в деревне была. (Источник: Я помню. Интервью с ветераном Смаркалова Нина Арсентьевна)
В июне 1942 года Нину мобилизовали в армию. Она попала служить в автороту. Правда там она не задержалась. После того как девушка дала суровый отпор командиру роты, который к ней приставал, ее отправили на фронт в 8-й полк НКВД. Который затем стал 203-м стрелковым полком 92-ой стрелковой дивизии 23 армии.
На новом месте Нина, у которой был значок ГТО и «Ворошиловский стрелок», а еще некоторые знания по боевой и строевой подготовке, готовила прибывших из Ленинграда и Вологды девушек. Затем ее поставили наводчицей 82-миллиметрового миномета. А позже она дослужилась до командира расчета. Там же она встретила своего мужа (правда официально они оформили брак только в самом конце войны).
Порой Нине, хоть она и была минометчицей, выдавали винтовку с оптическим прицелом и маскхалат и отправляли «охотиться» на финнов:
Иногда идет – я его каску вижу. Целюсь, выстрел, — и мимо! А финн прячется, и лопатку саперную выставит из окопа – промазала, мол! А если попадешь (и не однажды такое было), никто не машет лопаткой из окопа, тишина на той стороне. Личный счет снайпера я не вела, иногда выставляли вместе со мной наблюдателя, смотреть, попала или нет. Мне как-то не особо интересно было. Говорили, что попадала и убивала, а сколько – я сама счет не вела. (Там же)
17 мая 1943 года Нина Арсентьевна получила приказ подавить вражеские минометные точки, которые били по нашим позициям. Она успела добежать до своего миномета и приказала бойцам открыть огонь. А дальше, после нескольких выстрелов, вражеская мима разорвалась прямо возле нее и ранила в ногу. Солдаты неумело наложили девушке жгут. Затем были проблемы с тем, чтобы доставить ее в медсанбат, так как не было машины. Ну и наконец в самом медсанбате находился командир полка, которого больше интересовало выполнено ли задание:
Привезли в полковую санчасть, а там комполка стоит, замкомполка. Первый вопрос командира полка: «Задание выполнила?» Я в ответ: «Снимите жгут!» Его же можно только 45 минут держать, а он у меня был уже больше часа! Он опять: «Задание выполнила?» В результате, я потеряла сознание, и уже не помню, как жгут снимали (Источник: Я помню. Интервью с ветераном Смаркалова Нина Арсентьевна)
В итоге девушка потеряла ногу. За этот бой ее наградили только в 1951 году орденом Отечественной войны 2-ой степени.
Неоднократно выполняла боевые задания командования по уничтожению живой силы и техники белофинов в районе высоты Мертуть …за участие в боях и пролитую кровь при защите Социалистической Родины заслуживает награждения орденом Отечественной войны 2-ой степени. (Из наградного листа на младшего сержанта Сморкалову Нину Арсентьевну)
Помимо этого она была награждена медалью «За оборону Ленинграда» и «За Победу над Германией».
После ранения Нина еще полтора года находилась в госпиталях и пережила пять операций. Ее муж в разведроте дивизии в это же время был два раза ранен и угодил в штрафбат за то, что не смог привести «языка». Правда после ранения он «искупил вину» и продолжил службу в лыжном батальоне.Нина же, потеряв ногу, в строй больше не вернулась. Муж, несмотря на ее ранение, остался ей верен. Вместе они прожили 56 лет.
