Добавь сайт в закладки! Инструкция по ссылке.
Хотя уже не раз писал на эту тему специально, не говоря упоминаний и примеров в самых разных материалах, вопросы остаются. Буквально вчера один из читателей недоуменно написал, что не понимает, какой был смысл советским историкам преуменьшать численность наших войск.
Хотя мне вот непонятно, что тут можно не понять. Причём, речь не только про советских и не только про период Второй Мировой войны. Если не брать что-то серьёзное и профессиональное, то любое описание военных действий для широкой публики обычно рассказывало, что героически воевали против более многочисленного врага. Если речь про победу шла, то это увеличивало заслуги, если про поражение, то смягчало горечь.
Мне не так давно попалась турецкая версия битвы при Рымнике, по итогам которой Александр Васильевич Суворов получил титул графа Рымникского. Так вот, в том варианте получается, что турки героически сражались каждый против десятка неверных и смогли нанести такой урон врагу (то есть войскам Суворова), что русская армия не смогла наступать дальше.
И таких примеров много по всем армиям, но нам, конечно, ближе свои. В том, что касается Великой Отечественной войны, то изначально сверху была дана установка о том, что Вермахт был численно сильнее Красной Армии во всём — людям, танкам, самолётам. Это не просто должно было показать, какой сложной была победа, но и легко объяснить, почему немцы дошли до Москвы, Волги и пр.
Ну а уж как историки придумают выкрутиться — дело их. Например, придумали замечательный тезис, что за Гитлера воевала вся Европа. Благо, на стороне Вермахта действительно имелись представители уж очень многих стран. Другое дело, сколько их было, но советские историки были защищены от неудобных вопросов.
В результате, в советское время историю войны нам подавали исключительно с учётом утверждения о численном превосходстве Вермахта, которое нельзя было отрицать. Цифры и факты могут быть любыми, но во главу угла ставилось решение Политбюро, которые не выполнять и мысли не могло возникнуть. Тем более, что если в грядущий коммунизм могли верить уж только совсем ограниченные люди, то вот в то, что советская власть будет очень надолго — верило большинство. А стало быть, какая-то фантастика вроде независимых исследований и допуска любого желающего к архивам, не рассматривалась.
И надо сказать, что идею историки приняли на вооружение и творчески реализовали.
Самое, конечно, простое — это не давать никаких цифр и фактов для сравнения. Но это всё-таки уж совсем сложно и только в сталинские времена годилось. Постепенно же информация как-то накапливалась и надо было с этим что-то делать. Опять же, не давать сравнивать, для этого представляя так данные, чтобы их было не сопоставить. Это можно увидеть, например, на прилагаемых картах того времени. Обычно они были малоинформативны, но если что-то давалось, то, например, с нашей стороны войска даны довольно подробно, вплоть до дивизий, а с немецкой стороны уже только номер армии.
Но надо сказать, что процесс входил в противоречие с другими. Поскольку на одной странице писали, насколько немцы были сильнее нас, а на следующей рассказывали, как замечательная советская промышленность производила всего больше, чем вся работающая на Гитлера Европа, и в результате Красная Армия была намного сильнее.
Словом, советским историкам не позавидуешь. Наверное, самой удачной их «находкой» было то, что советские дивизии были намного меньше немецких. При желании — почти втрое. Объясняли народу просто. По штату в немецкой пехотной дивизии было 16-17 тысяч человек, а в советской в начале войны 14 тысяч, но потом сократилось до 10-11 тысяч, но при этом реальная численность составляла около 7 тысяч.
Если верить такому утверждению, то очень даже легко сравнивать почти любые сражение. Пусть немецких дивизии существенно меньше, чем советских, но советские, по указанной выше причине, надо делить на 2.5-3, со всеми вытекающими.
Конечно, можно придумать неудобные вопросы.
Например, то, что общая численность дивизии не даёт полного представления о её боевом составе. Это же только при Наполеоне вся дивизия шла в атаку, лишь оставив три-четыре сотни денщиков и прочих нестроевых в тылу. Но это вопрос очень неудобный, поскольку если взять и сравнить штаты пехотной дивизии Вермахта и стрелковой РККА на 22 июня 1941 года, то, увы, советская дивизия получается сильнее. Вот такой конфуз.
Конечно, бог с ним началом войны, ибо быстро штат дивизий РККА изменился действительно. Но тут опять сразу два «но». Во-первых, основной показатель стрелковой дивизии — пехота, мало того, что не уменьшалась, так ещё и росла всю войну. А во-вторых, штаты Вермахта, что самое неприятное для советских историков, тоже менялись. Только в отличие от РККА, как раз пехотная составляющая немецких дивизий постоянно уменьшалась. Причём существенно. Напомню, что уже весной 1942 года шесть десятков дивизий Восточного фронта сократили пехоту на треть — вместо девяти батальонов стало шесть. А в 1943 году, когда уже все дивизии стали такими по факту, это закрепили в штатном расписании. Тогда как в советской дивизии как было девять батальонов, так и осталось, но ещё добавились роты автоматчиков, бронебойщиков.
Но самый неудобный вопрос в том, почему сравнивали штатный состав начала войны с текущей численностью в последующие годы. Или что, немецкие дивизии, после того, как наши бойцы крошили вражеским солдат толпами, в результате не уменьшались в численности?
До того, как стали общедоступными архивы, особенно немецкие, дать однозначный ответ на вопрос, чьи дивизии больше, было невозможно. Сейчас — возможно. Мало того, я опубликовал не один десяток статей про разные боевые операции, в которых проводил сравнение сил противоборствующих сторон, особенно обращая внимание на фактический состав дивизий и других соединений и частей. Я бы с удовольствием их привёл, но объёмы таковы, что даже в 12-томник не поместится.
И в результате получается, что именно по пехотной составляющей советские дивизии были в среднем равны или сильнее немецких. При том, что их общее количество было значительно больше, так же, как количество пушек, танков и самолётов.
При изучении этих данных есть немало подводных камней.
Во-первых, это то, что использовали и советские историки — численность дивизий менялась в ходе боёв. Потому советские дивизии в начале наступление было существенно больше, чем в конце. Причём есть примеры, когда за неделю-другую наступления дивизия теряла столько пехоты, что в атаку посылать было некого и приходилось отводить дивизию в тыл на пополнение. Немецкие же дивизии обычно имели разницу между началом и концом операции не такую большую. Понятно, что советские историки иногда приводили фактическую численность наших дивизий, но после тяжёлых боёв. Причём ещё и подменяли два понятия. Писали, что от дивизии осталось 2.3-3 тысячи человек, хотя на самом деле в документах было указано 2.3-3 тысячи «штыков».
И тут мы приходим ко второму «подводному камню. Данные по численности бывают разными. И если у вас в дивизии 3 тысячи человек, то ей срочно в тыл, в силу полной небоеспособности, а если 3 тысячи «штыков» — то в атаку. Это при том, что в правильном подсчитывании «штыков» вопросов больше, чем ответов. Чаще всего утверждают, что речь про всю численность стрелковых и пулемётных рот. По другой версии — без пулемётчиков, а только стрелки.
А я вот, изучая множество сводок по численности частей и подразделений Ленинградского фронта, пришёл к однозначному выводу, что «штыки» надо понимать практически буквально — это бойцы стрелковых подразделений с винтовками. Поскольку можно найти множество документов, где в боевом составе части или подразделения указано отдельно число «штыков», отдельно пистолетов-пулеметов, ручных и станковых пулемётов, ПТР и так далее, причём без среднего комсостава. То есть «штыки» и автоматчики — не одно и тоже, не говоря про остальных.
Но это ладно. С Вермахтом ещё интереснее. У немцев было несколько цифр для сводок, в зависимости от необходимости. Все упоминать не будем, возьмём две крайние и интересные.
Во-первых, это Gefechtstaerke — боевая численность непосредственно самой дивизии (отдельно указываются приданные части и подразделения). Это численность боевых частей, кроме тыловиков. Правда, более точно сказать сложно. Но мне попадались данные по фактическому составу, так вот там были интересные моменты. Например, число связистов в боевом составе было около 60% от общего в дивизии, «противотанкистов» — около 80%, артиллеристов — около 70%.
А ещё есть интересная цифра — Verpflegungsstaerke, что переводят как «число едоков» или «количество рационов». Как понятно из названия — это те, кого надо кормить. Сюда входят и раненные в лазаретах, и приданные дивизии части и подразделения, и даже пленные. Поэтому при боевой численности дивизии в 7-8 тысяч человек, количество едоков может быть до 20 тысяч и более. Как вы думаете, какую из двух цифры выбрали советские историки?
Для того, чтобы можно было очень кратко и точно определить пехотную составляющую всех частей и соединений, в Вермахте ввели градацию силы батальонов — их боевой численности. С боевой численностью батальонов проще — это состав всех четырёх рот, кроме тыловиков в них. Всего пять вариантов:
- сильный (stark) — свыше 400 человек;
- средний (mittelstark) — 300–400 человек;
- выдохшийся (durchschnittlich) — 200–300 человек;
- слабый (schwach) — 100–200 человек;
- истощённый (abgekampft) — меньше 100 человек.
Это позволяет проводить сравнение. Правда в РККА такой градации нет, но зато есть сводки по численности стрелковых, пулемётных и прочих рот. А это уже показатель для сравнения. Правда, чтобы в результате представить себе картину по одной операции, приходится изучать сотни документов с большим числом разных таблиц, но зато можно получить результат для сравнения. И надо сказать, результаты камня на камне не оставляют от утверждений советских историков.
Но, к сожалению, этот миф о бо́льших немецких дивизиях продолжает жить и едва ли скоро в него перестанут верить.
Для тех, кто хочет сам посмотреть документы, то это можно сделать в подборках моих статей про разные операции.
Поделись видео: