Добавь сайт в закладки нажми CTRL+D
Представьте: вы смотрите человеку в глаза — и вдруг ловите странное ощущение, будто уже встречали его. Где-то, когда-то… может, даже вчера? Бывало такое?
Некоторые типажи особенно часто встречаются. Например, я регулярно, особенно когда бывал за границей, встречал человека, который идеально походил на моего бывшего начальника — зам. главного редактора РБК.
Но в нашей обычной жизни это не больше чем курьез. Обсудить с друзьями, посмеяться и забыть.
А теперь представьте, что вы — тюремный служащий. А перед вами сидит новый заключённый, который, как вам кажется…уже отбывает срок в этом же здании.
Так началась история, которая взяла систему правосудия за воротник, встряхнула — и оставила её совершенно другой.
Это случилось в 1903 году в американской тюрьме Ливенворт. История двух мужчин, Уилла и Уильяма Уэстов, стала не просто курьёзом — она навсегда изменила криминалистику. Благодаря этой случайной встрече мы теперь снимаем отпечатки пальцев, а не измеряем уши штангенциркулем.
«Я же говорю вам — я здесь впервые!»
1 мая 1903 года. Канзас. Ливенворт — федеральная тюрьма строгого режима с холодными каменными коридорами, звоном ключей, запахом чернил и табака.
Служащий МакКлафри, человек педантичный, привычно оформляет нового заключённого. Речь идёт о рутинной процедуре: измерение тела по системе Бертильона. На тот момент система считалось вершиной научной мысли в США.
— Фамилия?
— Уэст.
— Вы уверены, что не были здесь раньше?
— Я что, похож на сумасшедшего? Это мой первый срок, клянусь!
И тут начинается самое интересное. МакКлафри открывает картотеку и… замирает. Перед ним лежит карточка. Та же фамилия — Вест. Та же внешность. И — внимание — те же антропометрические параметры: длина головы, ширина уха, длина среднего пальца. Всё совпадает с точностью до миллиметра.
— Это ваше фото?
— Моё. Но я тут никогда не был!
Лёгкий нервный тик у МакКлафри, сбежавшая капля чернил на бумаге и полное недоумение — с этого момента система Бертильона трещит по швам.
Призрак из картотеки
В архиве поднимается настоящий переполох. Клерки роются в картотеках, сравнивают карточки, сверяют подписи, пересматривают фотографии.
И действительно: в тюрьме уже сидит Уильям Вест, осуждённый за убийство в 1901 году. Его карточка, фотография и измерения совпадают с данными только что поступившего Уилла Веста. Когда их ставят рядом — персонал просто не может поверить. «Как будто он просто смотрит в зеркало», — потом напишут в отчёте.
Их внешность — почти идентична, несмотря на то что никакой родственной связи не было.
Когда наука подводит
До этого дня метод Альфонса Бертильона считался практически священным. Он ввёл в обиход антропометрию — измерение 14 параметров тела: от длины уха до размаха рук. Вероятность совпадения всех показателей у двух разных людей, составляла 1 к 286 миллионам.
Но Уэсты пришли, посмотрели и разрушили системы.
Оба мужчины прошли повторные измерения. Всё по науке: линейка, штангенциркуль, секундомер, три ракурса фото. Результат? Совпадение до десятых миллиметра. Фактически — два одинаковых человека.
Система лопнула.
Как написали позже в тюремных отчётах: «Если наука не может отличить двух убийц — значит, пора искать другую науку».
Служащий МакКлафри, ещё недавно веривший в безупречность метода, разорвал бланки с измерениями и произнес:
«Бертильон мёртв. Отныне — только пальцы».
Два человека — одна судьба?
Вопрос, который не давал покоя ни тюремщикам, ни самим заключённым: как вообще такое возможно? Два афроамериканца, с одинаковой фамилией. Разве что имена разные — Уилл и Уильям. Оба с почти идентичной внешностью. Оба в одной и той же тюрьме.
Только один поступил в 1901 году за умышленное убийство, второй — в 1903-м за непредумышленное убийство.
Но это были разные люди. Разные биографии, характеры, заметно отличалось и их поведение в тюремных стенах.
Уильям Уэст, который попал сюда раньше, изначально вёл себя жестко, нарушал порядок, часто сидел в карцере. Позже, видимо, принял судьбу и стал доверенным заключённым, помогая администрации. Однажды он даже умудрился сбежать, но вскоре был пойман.
Уилл Вест, наоборот, был ошеломлён ситуацией с двойником. Его реакция: смесь страха, растерянности и полного непонимания. Он отбывал срок без происшествий, а после освобождения сразу исчез.
Близнецами они не были, никаких документов о родстве тоже.
История с Вестами до сих пор фигурирует в генетических исследованиях как пример случайного феномена, когда не связанные генами люди имеют поразительное внешнее и анатомическое сходство.
Революция на кончиках пальцев
Всё бы так и продолжалось если бы не один решительный шаг МакКлафри. Он обращается к новой технологии, о которой пока мало кто слышал: дактилоскопия, она же — наука о папиллярных узорах пальцев.
Вероятность того, что у двух людей совпадут отпечатки, составила 1 к 64 миллиардам.
Метод был предложен британским чиновником Уильямом Гершелем.
Гершель, работая в Индии, в 1858 году начал собирать отпечатки пальцев у местных жителей. Не для науки — просто, чтобы никто не получал пенсию дважды. Чиновник он был строгий, но внимательный: он заметил, что у каждого человека рисунок на подушечке пальца свой.
В США же к отпечаткам относились как к забавной европейской причуде. В Аргентине метод уже работал. В России дактилоскопию также стали использовать с 1906 года.
Итак, у обоих Вестов снимают отпечатки — окунают пальцы в чернила, переносят отпечаток на карточку, сравнивают под лупой.
И… бум.
Отпечатки пальцев абсолютно разные. Ни одна линия не совпадает. Теперь больше никакой путаницы. Два разных человека.
Это был момент, когда наука очнулась после нокдауна и ударила в ответ.
Система Бертильона официально пошла на свалку. В Ливенворте карточки с измерениями стали музейными экспонатами. Отныне — только отпечатки.
Уже через год дактилоскопия стала стандартом для тюрем. В 1924 году создаётся Бюро идентификации ФБР — база данных отпечатков пальцев, которая со временем превратится в самую большую в мире. Вскоре
Как сложилась судьба участников этой истории
В кино про них наверняка был бы финал на фоне заката и оркестра. Но жизнь — не фильм.
Уильям Вест, осуждённый пожизненно за убийство, сначала вёл себя агрессивно, но позже стал доверенным заключённым. В 1916 году сбежал, сев в товарняк. Его поймали, но вскоре…освободили по УДО в 1919 году. За то, что сотрудничал с администрацией. Дальше доживал жизнь чернорабочим. Ему на момент освобождения было 46 лет. Прожил недолго.
Уилл Вест, осуждённый за непредумышленное убийство, после отбытия срока просто исчез. Ни архивов, ни адресов, ни тюремных записей.
МакКлафри — тюремный служащий, который зафиксировал этот сбой в системе и предложил использовать дактилоскопию, продолжил карьеру в бюро идентификации. Его имя в учебниках криминалистики вспоминают с уважением.
А что стало с самой тюрьмой Ливенворт? Она до сих пор существует. Там сидели и Аль Капоне, и Чарльз Мэнсон. Но в истории она осталась именно как место, где рухнула антропометрия и родилась дактилоскопия.
С 1980-х в дело вступили автоматические системы идентификации отпечатков (AFIS). Современные ИИ-системы сравнивают не десятки, а тысячи минуций — точек на отпечатке, которые отвечают за уникальность. Технология PrintListener позволяет даже по звуку прикосновения восстановить форму пальца.
Меня всегда особенно интересуют такие истории, когда случайность меняет историю.
Что, если бы Уилл Уэст попал в другую тюрьму?
Что, если бы МакКлафри был менее эрудирован и внимателен?
Эта история — напоминание о том, что научный прогресс не всегда начинается с лабораторий. Иногда он начинается с абсурдного совпадения, с двух одинаковых лиц и одного тюремного стола.
Сегодня, когда технологии обещают нам «абсолютную точность», история 1903 года шепчет:
Проверь ещё раз. А лучше — потрогай пальцем!
Поделись видео:
