Добавь сайт в закладки нажми CTRL+D
Командир 1201-го полка самоходных орудий прозвал Арсения Зонова «наводчиком с кафедрой». Потому что тот был малого роста, до панорамы не доставал, и приспособил ящик из-под снарядов: на нём стоял, с него и стрелял.
Арсений Николаевич был 1925 года рождения; подростком, первую половину войны, работал на заводе. Летом 1943 года был призван в армию; отучился в 32-й танковой школе, и в 1944 году попал на фронт. Вначале – под Одессу.
Немцы и румыны отступали, а их полк им не давали пройти, встал заслоном. В первом же бою Зонов подбил из своего орудия СУ-76 бронетранспортёр, пушку и пехоты противника положил немало. За это самым первым в полку был награждён медалью «За Отвагу».
Вторая медаль тоже не заставила себя долго ждать: Арсений Николаевич поразил в борт немецкий средний танк. Говорит: благодаря умелому маневрированию командира самоходки и механика-водителя, которые быстро и умело вывели на позицию, дали отстреляться и так же быстро в сторону / назад машину увели, до ответного огня противника.
Это было на днестровском плацдарме. Днестр форсировали в мае месяце и попали на небольшой плацдарм, километр в глубину и полкилометра шириной. Туда забрались 6 СУ-76 из 1201-го полка, и помогали стрелковым подразделениям держать оборону. Ведь немцы всеми силами старались столкнуть наших с этого плацдарма.
В итоге их яростных атак, плацдарм был удержан, но целой осталась лишь одна самоходка из шести. Подбита была и машина Зонова, когда она застряла и не могла маневрировать. Экипаж остался цел: кто сам выскочил, кого выбросило взрывной волной. Поэтому, с одной стороны, даже хорошо, что самоходка открытая, а не закрытая, как танк.
СУ-76 работала на двух бензиновых двигателях, поэтому воспламенялась и взрывалась она гораздо легче, чем дизельные танки и САУ.
«От взрыва моя самоходка как печка вся развалилась и только запомнил коробку скоростей; её как-то от катков отбросило в сторону, и она синеньким пламенем горит-дымится», — рассказывает Арсений Николаевич. Лечился не в госпитале, а у себя в медсанбате, при части.
На советско-румынской границе было много вражеских минных полей. Противотанковые мины снимали сапёры, а противопехотные — был дан приказ: пойдёт бронетехника, а пехоте наступать по следу танка или самоходки. Под гусеницами эти противопехотные мины рвались, технике не причиняя вреда. А пехота проходила через минное поле по следу гусениц.
После потери своей машины Зонов воевал дальше уже на тридцатьчетвёрке. Заряжающим, пушкой управлял командир. Название полка не изменили, хотя он получил уже не самоходки, а Т-34. Получил почётное наименование «Измаиловский».
Потом и Т-34 потерял, и после госпиталя попал в 94-й отдельный мотоциклетный батальон 7-го мехкорпуса. Мотоциклов на всех не хватало, поэтому долгое время был просто пехотинцем. Передвигались вперёд на танковой броне.
«Сейчас построю всех, и мы расстреляем этого паникёра»
Тяжёлые бои были в Венгрии за город Секешфехервар: его немцы с венграми два раза отбивали у наших обратно. Там есть канал, соединяющий озёра Балатон и Веленцы. 18 января 1945 года, в сильный мороз пришлось отступать. Командование дало указание сапёрам пропустить всю нашу технику и взорвать мосты. В итоге, сапёры поторопились, мосты взорвали раньше времени, и много техники и солдат оставили за этим каналом.
Зонов преодолел этот канал вплавь. Утопил автомат, шинель, и сам из канала еле вылез. Идёт, околел совсем, вдруг окрик:
— Сержант, ты откуда? – Едет полковник какой-то на «виллисе», весь такой свеженький, и сопровождающие все чистенькие – видно, из нового пополнения, ещё не участвовавшие здесь в боях.
— С того берега.
— С какого того берега?
— Поедете, товарищ полковник, и увидите какой тот берег!
Полковнику не понравилось. Он подозвал солдата и велел ему:
— Охраняй его, я сейчас поеду в голову колонны, построю и расстреляем этого паникёра. – Зонов ответил:
— Знаешь, товарищ полковник, если хочешь, стреляй сейчас, но я стоять не буду. Очень замёрз.
Полковник сел в «виллис», поехал в голову колонны, а там налетели немецкие самолёты и как дали по этой голове колонны — и машина его вверх тормашками, и обоз. В суете и панике Зонов бежал. Конвоир его сделал вид, что ничего не заметил.
Пока дошёл до своих – околел. Ноги передвигал, а руки совсем не действовали. Но ребята его раздели, у печки отогрели, накормили и напоили. А потом, ночью, подтягивались ещё такие же «утопленники», как и он.
Зонов честно доложил комбату, что утопил автомат и шинель. Но наказан за утрату оружия не был.
«Чехи отобрали у мирных немцев их дома, и с издевательствами гнали их прочь»
В конце января они получили 104 мотоцикла Харлей Дэвидсон, и стали полноценным мотоциклетным батальоном — разведывательной частью 7 механизированного корпуса. Зонов стал командиром отделения, в котором было 4 мотоцикла с коляской. На колясках — пулемёт Дегтярёва. Коляски были наши, отечественные; Харлей-то был сам по себе одиночный мотоцикл.
В разведке самым опасным тактическим приёмом была — разведка боем. Когда не знают, где у противника расположены огневые точки, какие силы и как чего. Посылают тогда просто как живую насадку группу техники и пехоты в том направлении, чтобы выявить, когда противник откроет огонь по живой цели. Разведка такая ведется не только разведбатом, к нему подкрепляют силы других частей.
Разные задачи давали: разведать дорогу, найти выход. По карте смотрят и говорят, что надо проверить ответвление основной дороги, идущее в сторону, может ли пройти туда такая-то техника. Если речка — можно ли пройти бродом или там мосты есть, выдержит мост такую-то нагрузку.
К пленным немцам злости не чувствовал, потому что понимал, что это тоже люди, в большинстве своём, подневольные. Очень странно и дико было наблюдать, как чехи сразу после окончания войны всех живших в Чехии немцев (мирных жителей, женщин, детей) – выгнали из своих домов, издевались над ними, называли «швабами». Они ведь сколько лет бок о бок жили!
Когда наши солдаты делились хлебом с мирными жителями, чехи удивлялись: «Кому хлеб даёте, швабам?!» — намекая на то, что их надо просто уничтожить. Вот тебе и европейская цивилизация!
«Ехал на мотоцикле, на обочине стоял рыжеватый немец. Он встал на колени и показывает — есть хочет. Я дал ему полбуханки хлеба. Понимаешь, у него слёзы побежали и по пыли на лице следы от слёз. Он взял хлеб, дрожит. Я пошёл, а он вслед меня крестил. Я сел на мотоцикл, поехал, а он всё стоял и продолжал меня крестить. Это было такое отношение — война окончилась. Хотя мы воевали до 11 мая, всё бои шли. Какой-то немецкий генерал под Прагой не сдавался…» — рассказывает Арсений Николаевич.
Поделись видео:
