Добавь сайт в закладки нажми CTRL+D
Иногда даже самые блестящие умы совершают роковые ошибки. Что толкнуло одного из ведущих танковых конструкторов СССР на проект, который обернулся для него трагедией? В этой истории не только техника, но и человеческие амбиции сыграли ключевую роль.
История СУ-76, разработанной Семеном Александровичем Гинзбургом, стала единственным крупным провалом в его блистательной инженерной карьере. После выхода постановления ГКО, подписанного лично Сталиным, Гинзбурга не только лишили должности главного конструктора, но и официально отстранили от участия в дальнейших конструкторских работах. Решение суровое и бескомпромиссное — но что за ним стояло?
Почему инженер, предупрежденный ведущими специалистами о несостоятельности своей идеи, продолжал настаивать на ней? Было ли это простым заблуждением или за упрямством стояли более глубокие мотивы?
Семен Гинзбург считался одной из ключевых фигур советского танкостроения. Он участвовал в работе закупочной комиссии Халепского в роли ведущего эксперта, создавал десятки опытных образцов и имел прямое отношение к серийному выпуску знаменитых Т-26, Т-28, Т-35, а также легкого Т-50, считавшегося лучшим в своем классе. Именно он предложил рациональную схему бронирования, позже использованную в танке Т-34.
Когда в первые недели войны СССР потерял огромное количество бронетехники, на передний план вышла идея массового выпуска самоходной артиллерии как средства частичного и быстрого восполнения потерь.
Устинов, нарком вооружения, моментально понял перспективу и дал соответствующий приказ еще в 1941 году. Однако, кроме сотни экспериментальных установок ЗиС-30, поставленных Грабиным на шасси слабого тягача «Комсомолец», никаких значимых подвижек тогда не произошло.
К январю 1942 года на одном из совещаний Наркомата танковой промышленности Гинзбург предложил создать легкую САУ с мощной пушкой, способной бороться с танками Pz.III и Pz.IV. Идея получила поддержку сразу на двух уровнях — в оборонном наркомате и у Устинова. Уже в феврале приказом было сформировано специальное бюро, размещённое на базе технического отдела Гинзбурга.
Однако истоки будущих проблем лежали глубже — в судьбе самого танка Т-50. Несмотря на признание его как наиболее совершенного среди легких танков, производственных мощностей для его выпуска фактически не осталось. Завод №174, родной для Гинзбурга, эвакуировали в Чкалов. Остальные танковые предприятия либо были в аналогичном состоянии, либо перешли на выпуск Т-34.
Рассматривался единственный вариант — завод №37 в Москве, но он едва освоил выпуск простейшего Т-40. Производство Т-50 потребовало бы полной реконструкции, что на тот момент было невозможным. Тогда главный инженер завода Николай Астров пошел на риск: оперативно, всего за пару недель, он разработал Т-60 на базе уже освоенной техники и предложил Сталину запустить его вместо Т-50.
Этот танк, конечно, не сравнивался с Т-50 по боевым качествам, но в условиях, когда альтернатива была полной остановкой производства, компромисс оказался спасительным. Поэтому идею Т-50 свернули, и Гинзбургу пришлось пересматривать свои приоритеты. Он решил создать унифицированное шасси на базе Т-60, которое подходило для САУ и в перспективе — для нового легкого танка. Его целью стало заместить не только ушедший Т-50, но и перспективную «шестидесятку».
Но здесь его вновь опередил Астров — в феврале он уже представил Т-70, который вскоре приняли на вооружение. Планировалось, что именно он заменит Т-60 на заводах №37 и №38. К марту стало ясно, что разрабатывать еще один легкий танк нет смысла. Завод №37 выбыл из программы, и единственной площадкой для реализации самоходки остался завод №38.
На этом предприятии и сосредоточили все работы по созданию новой САУ. Руководить проектом оставили Гинзбурга, поскольку ранее завод не занимался самостоятельными разработками. Его КБ под руководством Щукина выполняло техническую реализацию, но основную идею и замысел проектирования определял именно Гинзбург.
Тем временем между двумя конструкторами вновь возникло противостояние — на этот раз по поводу компоновки силовой установки. Астров предложил последовательную схему размещения двигателей, уже реализованную на Т-70. Гинзбург же настаивал на параллельной компоновке — два двигателя работали на разные борта, каждый со своей коробкой передач, управляемой единым рычагом. Оба варианта находились под его кураторством.
В теории параллельная схема имела плюсы. При поломке одного двигателя машина сохраняла подвижность. В случае несовпадения работы моторов они не мешали друг другу, а также перегрев был меньше. Схема напоминала конструкцию танка M3 от Cadillac с двумя автомобильными двигателями. Но в США применялись автоматические трансмиссии и гидромуфты — технически недоступные в СССР. Гинзбургу пришлось довольствоваться механическими коробками.
В конечном счете выбор пал на компоновку Гинзбурга. На бумаге она выглядела гармоничной и даже изящной. Но на практике вызвала катастрофические проблемы. Управление оказалось неудобным, а передвижение — нестабильным: возникали сильные крутильные колебания, которые разрушали трансмиссию. На испытаниях вышли из строя обе коробки передач.
Нельзя винить Гинзбурга в том, что он не понял сути проблемы. В то время сама теория циркуляции паразитной мощности только начинала формироваться. Академик Чудаков займётся этим вопросом всерьез лишь после войны, а научное объяснение появится к 1950-м годам. В тех условиях Гинзбург сделал вывод, что неисправности вызваны не конструкцией, а плохим качеством сборки и слабостью агрегатов.
Его позиция не нашла поддержки. Липгарт, главный инженер Горьковского автозавода, резко заявил в письме наркому Средмаша, что их коробки не рассчитаны на работу в условиях параллельной силовой схемы. Он подчеркнул, что в выпускаемых грузовиках таких претензий не возникало.
КБ завода №38 также отказалось поддержать версию Гинзбурга, посчитав неудачной именно компоновку, а не сборку. Несмотря на это, он продолжал настаивать на своей правоте. Он добился разрешения на доработку: усилить узлы, улучшить качество деталей и облегчить машину. Этот шаг, казавшийся победой, оказался роковым — ведь Гинзбург не признал принципиальной ошибки и не остановил проект до начала массового производства.
⚡Больше подробностей можно читать в моём Телеграм-канале: https://t.me/two_wars
Результаты проявились быстро. После отправки на фронт первых 600 машин, САУ стали массово выходить из строя. Производство приостановили, а установку отправили на серьезную переработку. Последствия были суровыми: с должности сняли наркома танковой промышленности Зальцмана, а самого Гинзбурга, невзирая на заслуги, отправили на фронт — заместителем по техчасти 32-й танковой бригады. Менее чем через месяц, 3 августа 1943 года, он погиб под Курском.
Вновь занявший пост наркома Вячеслав Малышев организовал конкурс на новую САУ. Победил в нем Астров, и именно его СУ-76 стала самой массовой советской самоходкой Второй мировой — было выпущено более 14 тысяч экземпляров.
Развязка этой трагедии, вероятно, лежит не в конструкциях, а в личных амбициях. Почему Гинзбург, прекрасно знавший, что завод выпускает Т-70, настаивал на иной, несовместимой по силовой схеме САУ? Возможно, единственным объяснением остается желание взять реванш и превзойти Астрова на его же территории.
Поделись видео: