Добавь сайт в закладки нажми CTRL+D
Начало войны Чудайкин Владимир Иванович застал в деревне деда. Оттуда его отправили учиться на завод в Куйбышеве, в школу фабрично-заводского обучения. В декабре 41-го группу учеников направили на авиазавод.
В бытовом плане было совсем плохо. Парней заселили в барак на полторы сотни человек. Отапливалось помещение слабо, но хуже всего было с питанием. Продукты были по карточкам, вот только приготовить их было негде, даже крупу сварить не удавалась.
Положение спас директор. Он отменил карточки, вместо них тех учеников, кто был без родителей в городе, начали кормить в заводской столовой. Выдали костюмы из зеленой ткани, теплые стеганые куртки, еще калоши. Паспортов у парней не было, из всех документов карточка красного цвета – справка о «броне», да комсомольский билет.
Многие комсомольцы хотели попасть в армию, но их не брали из-за «брони». Кто-то посоветовал пойти в воскресенье без документов на базар, чтобы попасть под проверку. Так и произошло, патруль потребовал предъявить документы, а затем отконвоировали на вокзал. Тех, кто показал карточку, отправили обратно на завод. Остальных призвали на службы.
На медкомиссии Владимир признался о хитрости, показал свои документы. Его хотели вернуть на завод, но молодому человеку удалось уговорить комиссию этого не делать. Направили его в училище танкистов. За отличную учебу он получил звание старшины.
Молодого старшину отправили в советский танкоград – город Нижний Тагил получать Т-34-85. Из них сформировали бронетанковый батальон. Парня зачислили в один из экипажей заряжающим.
На фронт батальон попал только в конце 44-го. Технику и личный состав 269-го ТБ перебросили в Польшу, где подразделение было включено в состав 23-й бригады. Она воевала в составе 9-го танкового корпуса.
По понтонному мосту технику перебросили через Вислу на плацдарм, где накапливались наши войска для наступления. Парни отрыли окоп, загнали туда танк. Чтобы обустроиться, получили печку и брезент. Брезентом накрыли танк, замаскировав его. Печку установили под машиной. Жили в ней, а чтобы теплый воздух попадал внутрь, открыли люк в днище. Приказа идти в наступление ждать пришлось долго – неделю или две. Ждать сигнала, который мог прозвучать в любое время, было мучительно. Когда, наконец, пошли вперед, стало намного легче.
Наступление началось мощной артподготовкой. Орудия гремели минут 40 или 45, потом вперед пошли танки. Танкисты сидели в напряжении, ждали, когда попадут сигнал «вперед». Немецкие позиции прорвали сходу и углубились во вражеский тыл. Задание батальона было встретить идущие на фронт вражеские подкрепления, разгромить их во встречном бою.
После первого попадания по танку двигатель заглох, в машине погас свет. Когда Владимир спрыгивал с танка, по броне ударил второй снаряд. К счастью он успел оторвать ноги от брони, иначе их могло переломать. Танк начал гореть, остальные танкисты выбраться не успели, внутри начал рваться боекомплект. Вокруг было много немцев. К счастью старшину сразу не заметили, а он успел спрятаться в другом танке – ему открыли люк. Выжил он чудом, утром похоронил товарищей – они не выжили.
Старшину перевели на другой танк, назначили наводчиком, командиром орудия. Танк вскоре подбили, Владимира ранило. Но вылечили быстро, всего 2 недели провел в медсанчасти.
Вернулся в часть, где опять получил назначение на командира орудия. Когда брали Берлин, пришлось исполнять обязанности погибшего командира танка, в экипаже всего три бойца оставалось.
Большие потери в Германии наши танки несли от фаустпатронов. Били они на расстояние порядка 40 метров, но в городах спрятаться стрелкам проще, выстрел мог прозвучать из окопа, подвального проема или любого окна.
Тонкая струя огня выжигала металл брони и оказавшихся за ней бойцов. Владимиру довелось видеть подбитый из фаустпатрона Т-34-85.
«Многие говорят: «фаустпатрон», это слово на слуху, а действия его никто не видел. Так вот, я видел его действие. Эти фаустпатроны предназначены специально для борьбы с танками. Нужно всего 30—40 метров для выстрела из подвала, окна, окопа, — путь очень короткий. Когда фаустпатрон попадает в танк, то прожигает броню и огненная струя, огненные искры моментально прожигают любой живой организм. Я видел один танк, мы подошли ближе, посмотрели, это был наш подбитый танк Т-34-85. Заглянули через люк, там сидит механик-водитель, совсем как живой. Оказалось, несколько огненных струй прошли через него, он так и остался сидеть. Вот что такое действие фаустпатрона.»
К этому времени он воевал уже на третьем танке. Из всего экипажа осталось лишь три бойца. Машина расчищала путь для пехоты, подавляя огневые точки врага. Соседний танку был подбит, заблокировав улицу. Владимир выскочил наружу, помог выбраться наружу экипажу подбитой боевой машины, сбить огонь. Подбитый танк отбуксировали в наш тыл, сами продолжили вести бой.
Владимир получил ранение, его контузило, но из боя он не вышел. Третий его танк тоже был подбит. Старшину отправили в госпиталь. По возвращении он узнал, что на него отправили представление на Героя. Из всего батальона звание получил только он и старший сержант Петр Лавров, но Петр получил его посмертно. Еще троих танкистов наградили орденами Красного Знамени.
Война закончилась, но служить пришлось еще долго, молодых солдат не увольняли. Владимир Иванович отслужил еще 5 лет командиром танка.
*При подготовке статьи использованы материалы сайта «Я помню» www.iremember.ru
