Добавь сайт в закладки нажми CTRL+D
Что делал советский режиссёр Станислав Ростоцкий в годы ВОВ: откуда у него столько наград?
Самые лучшие фильмы о войне, ставшие шедеврами не только советского, но и мирового кинематографа были сняты режиссерами, которые сами воевали. Они стали символами мощного подъема отечественного кино на рубеже пятидесятых и шестидесятых годов.
Каждый из них показал ту войну, которую видел сам, поэтому они так правдивы. К этому поколению принадлежит и Станислав Ростоцкий. Его фильмы «На семи ветрах», «Майские звезды» и ставший поистине культовым «А зори здесь тихие» довольно необычны для военных кинолент, они больше похожи на близкий к дневниковым записям рассказ очевидца с исповедальной окопной правдой.
Он снимал войну без официозного пафоса и напыщенности. В его фильмах нет грандиозных батальных сцен с многотысячными массовками, танковыми атаками и стремительно проносящимися над головами эскадрильями самолетов.
Его война относится к тем ее эпизодам, о которых в сводках Совинформбюро упоминалось как о боях местного значения. Его герои не закрывают грудью амбразуры, не бросаются со связками гранат под танки и не бегут в атаку. Но именно этим они уникальны и остаются личностями даже на войне, которая изначально растворяет человека в массе.
О том, что Станислав Иосифович воевал, был ранен и имеет награды, знают все. О том же, что после этого ранения он потерял ногу и в двадцать два года стал инвалидом слышали немногие. Впрочем, сам себя он инвалидом не считал, никогда не ходил с палкой и вел довольно активный образ жизни.
О том, что у него протез не догадывалось не только большинство коллег и знакомых, но даже довольно близкие люди. Так, ставшая его невесткой Марианна Ростоцкая (с ее родителями Ростоцкие дружили семьями) узнала об этом лишь много лет спустя после первого знакомства. Она, кстати, составила сборник биографических материалов о великом мастере, вышедший в свет к столетию со дня его рождения.
Как рассказала Марианна Альбертовна, самыми главными определяющими событиями в жизни Ростоцкого стали встреча с режиссером Эйзенштейном и война. Он не мог не пойти на фронт, так как понимал, что никогда не сможет о ней рассказать, если не увидит своими глазами. И хотя, как многие фронтовики военной темы он долго избегал, болел он ею всю жизнь и не только из-за ранения, а еще и из-за полученной на ней глубокой душевной травмы. В общей сложности он воевал год, прошел с боями от Вязьмы до Западной Украины. Но запомнил каждый день войны.
Станислав Иосифович родился в 1922-м году. Как оказалось, впоследствии, этот год стал роковым для многих.
«Из мальчиков 1922 года рождения после войны в живых осталось три человека из ста. Мне повезло: я попал в эти три процента. Меня спасли. Спасли друзья и совсем неизвестные мне люди. С тех пор я верю в чудеса и знаю, что нет ничего выше фронтовой дружбы…» напишет потом Ростоцкий в воспоминаниях.
В мирное время Ростоцкий в армию не попал бы. На призывной комиссии врачи обнаружили у него проблемы с позвоночником и признали непригодным к службе. Однако, в военное время это уже никакого значения не имело и в феврале сорок второго года его призвали.
Отправили сначала в подготовительный лагерь под Йошкар-Олой. Вроде глубокий тыл, но выживали не все. Как он потом вспоминал, жизнь была ужасной. В полуземлянки, рассчитанные на 100 человек впихнули по триста. Стекол, разумеется не было, а морозы стояли под двадцать градусов. Антисанитария, вши. При этом призывников совсем не кормили, еды не было никакой. Но самое страшное было не это…
Впрочем, дней через десять появились странные люди, будто из Гражданской войны: кожаные куртки, маузеры в деревянных кобурах. Всех построили и прямо перед строем расстреляли командиров и ответственных за снабжение. Оказалось, что они все, полагающееся призывникам, просто расхищали.Всё самое интересное о танках Второй Мировой можно читать в моем разделе «Премиум».
Как рассказал Станислав Иосифович, это стало первым ужасающим впечатлением от войны, он даже не помнит зачитали приговор или нет. А призывников погрузили в товарняк и отправили в другой лагерь на станции Сурок. В них было ненамного лучше, но чувствовалась организация и власть.
«Встаем в 5, ложимся в 11. Спим в землянках. Едим т.н. «баланду», вода с горохом утром, днем и вечером. Едим, стоя на морозе, из ржавых бачков, человек по пять из одного. Только теперь по-настоящему ценишь все, что было, но от этого не легче» написал он в письме к другу.
После лагеря Ростоцкий был зачислен рядовым в запасную стрелковую бригаду. Поскольку он умел фотографировать, проявлять и печатать, сразу стал ценным кадром в части, делал по несколько сотен карточек в день. На фронт его не отпускали, все рапорты, что он писал оставались в столе начальства. Протесты заканчивались гауптвахтой.
Помог случай. Его часто отправляли в командировку за необходимыми фотоматериалами и реактивами. В одной из них он в Москве встретил товарища, тоже присланного туда по нуждам части, стоящей на передовой под Вязьмой. Недолго думая, он поехал с приятелем на фронт. Собственно говоря, этот поступок приравнивался к дезертирству, могли и расстрелять.
К счастью, в кавалерийском корпусе, куда он попал, тоже требовался хороший фотограф. Его зачислили фотокорреспондентом. Когда его все-таки нашли и прислали из бригады офицера, чтобы его арестовать, полковник, возглавлявший особый отдел корпуса вытащил из личного дела рядового Ростоцкого то самое командировочное удостоверение в Москву, на котором стояла надпись: «арестован и отправлен на передовую».
⚡Больше подробностей можно читать в моём Телеграм-канале: https://t.me/two_wars
Провоевал в корпусе Ростоцкий чуть больше года. В феврале сорок четвертого в бою под Дубной он попал под танк. В памяти остались ракеты, осветившие крепость и церковь над городом, бойцы рядом с ним и чей-то крик «Танк!» тут же заглушенный ревом мотора.
«Я хотел вскочить, но в это время что-то крепко схватило меня за пятку и потащило назад. Что-то огромное, неумолимое и жесткое навалилось на меня, сжало грудную клетку, обдало жаром и запахом бензина и жженого металла, стало на мгновение очень страшно, именно из-за полной беспомощности и невозможности бороться. Готов парень. Отвоевался…, сказал кто-то рядом», вспомнил режиссер.
Спасло его то, что он частично провалился в окопчик. Была раздавлена рука, нога, переломана грудная клетка. До госпиталя его дотащила медсестра Анна Чугунова. Именно ей он посвятил фильм «А зори здесь тихие».
А потом были госпитали в Ровно и Москве, несколько операций. С рукой обошлось, но вот ногу из-за начавшейся гангрены пришлось ампутировать. За проявленное в бою мужество (как свидетельствует запись в наградном листе рядовой Ростоцкий в течении 37-ми часов находился в первых рядах на самом ответственном участке) он был награжден орденом Красной звезды. В августе сорок четвертого его комиссовали, присвоив вторую группу инвалидности.
На этом его война закончилась, началась кинематографическая деятельность. Но это уже совсем другая, хотя и не менее интересная история.
Поделись видео: