Добавь сайт в закладки нажми CTRL+D
«В Германии в это никто не поверит, – говорил Фриц, – но я это видел»
Когда Фриц Виттманн попал на фронт, война уже стремительно катилась к краху Третьего рейха. Это был февраль 1945 года. Ему было всего 17 лет, он родился в 1927 году в Эгерланде, тогда ещё немецкой провинции, позднее переданной Чехословакии. Как и миллионы молодых немцев, он был воспитан в духе гитлеровского патриотизма. Гитлер, как казалось многим, вернул стране достоинство, экономику, работу, уверенность в завтрашнем дне.
Молодой гитлеровец вспоминал: «Я по-настоящему верил в то, что немцы превосходят все остальные народы. Мы пели:
«Пусть наши знамена реют в лучах утренней зари, которая укажет путь к новым победам или обратит нас в пепел» – последнюю строчку мы не воспринимали всерьёз. А зря…»
Он вступил в Гитлерюгенд, и не испытывал к этой организации неприязни: её цель, по его словам, не была разжиганием ненависти. Там учили дисциплине, коллективизму, физической закалке. Поддержка аншлюса Австрии и присоединения Судет казалась тогда абсолютно естественной и правильной – это не вызывало сомнений ни у жителей Германии, ни у местных немцев.
«Отец показал мне карту: это Германия, а вот – Россия. Масштаб потрясал. А потом ещё Америка. Я всё понимал, но вслух говорить было опасно».
Реальная война выглядела легко и даже героически. Франция пала за шесть недель. Польша – за 18 дней. Виттманн говорил: «Мы были впечатлены. Все было быстро, слаженно. Никто не считал, что это затянется». Даже после подписания пакта Молотова-Риббентропа на восток никто не смотрел как на поле боя. Но слова фюрера о том, что Германии нужно «жизненное пространство» на востоке, врезались в память.
Когда блицкриг провалился, на бытовом уровне изменений было немного – дефицит ощущался, но голода не было. Про поражение под Москвой говорили: это перегруппировка, не отступление. В то же время пропаганда продолжала изображать русских как отсталых и слабо вооружённых. Но Фриц не мог не задуматься:
«Отец показал мне карту: это Германия, а вот – Россия. Масштаб потрясал. А потом ещё Америка. Я всё понимал, но вслух говорить было опасно».
Каждый месяц в его деревню приходили похоронки. Но только после Сталинграда стало ясно: это не просто затяжная кампания. Это – катастрофа. Тогда впервые появилась англо-американская листовка, в которой сообщалось, что в Сталинграде погибло 300 тысяч немецких солдат. Деревенские ост-арбайтеры – русские и украинцы – работали по хозяйству, жили почти как местные. Их не унижали. За столом ели одни и те же блюда.
Летом 1944-го, сразу по окончании школы, Виттманн пошёл на патриотическое собрание. Молодёжь уговаривали идти добровольцами: «Это последний шанс выиграть войну». Брали даже 15-летних. Фриц выбрал противотанковую артиллерию. Почти полгода учился обращаться с 7,5-сантиметровым орудием. Он записался в Ваффен СС, сделал татуировку, но так и не попал в подразделение СС. Его направили в смешанную боевую группу вермахта и СС.
На передовой гитлеровец оказался под Кюстрином, в феврале 1945-го. Советские войска уже форсировали Одер. Город объявили крепостью – это значило «стоять до последнего». «Солдаты говорили: крышка гроба захлопнулась», – вспоминал он. Окружение наступило быстро. Унтер-офицеры решили пробиваться на запад. Из 1200 человек к своим пробрались только 300.
«В Германии в это никто не поверит, – говорил Фриц, – но я это видел»
Фриц со своими товарищами почти 10 дней скрывался на территории, занятой Красной армией. Спали по сараям, прятались. В какой-то момент оказались в глубоком тылу. Их окружили русские. Обер-фельдфебель приказал не стрелять:
«Я начал войну в Польше, у меня дома двое детей. Я хочу вернуться живым».
Сдавались с ужасом – в голове крутились картины зверств, которыми пугала геббельсовская пропаганда. Но русские повели себя неожиданно спокойно.
«Русские были в чистой форме, дисциплинированы, обращались друг к другу с уважением. Даже офицеры были вежливы», – удивлялся Виттманн. Их накормили. «Русские танкисты ели у своих машин, увидели нас – и поделились едой, даже ложками».
Ни разу его не били, не оскорбляли. Первую ночь провели в пустом складе, за столами. Солдат принёс им хлеб, кольца колбасы, говядину. Потом были лагеря, тяжёлые условия. Нехватка медикаментов, скудная пища. Но и местные после войны ели плохо.
Его товарищ чуть не потерял ногу – но медсестра спрятала его в кладовке и спасла: лечила народными средствами.
«Она называла его по имени! Представьте, чтобы немецкая медсестра так обращалась к русскому пленному…»
Осенью 1945-го им разрешили отправить родным открытки – не больше 25 слов. В лагере был клуб, где устраивались концерты для пленных и советских солдат с семьями. Охрана даже сокращала рабочий день, если пленные соглашались петь песни.
«Мы возвращались и пели: Die Fahne hoch… Охранники радовались», – говорил Фриц.
В ноябре 1949 года его отпустили домой. Перед отправкой поезд задержали: всем раздали зимние ватные штаны – офицер настоял. У товарища сохранилось обручальное кольцо, которое он сдал при поступлении в лагерь. Ему его вернули.
«В Германии в это никто не поверит, – говорил Фриц, – но я это видел».
Он не стал коллаборационистом, «антифашистом». Относился к таким с презрением. Уехал жить в ФРГ.
⚡Больше подробностей можно читать в моём Телеграм-канале: https://t.me/two_wars
«Говорят, русские были звери, а хорошие парни США- а теперь я расскажу правду»
А однажды предложил сходить к гитлеровцу, который как раз собственными глазами видел американский плен.
«Пойдёмте, здесь недалеко есть Дом престарелых, там живёт один человек, который был в американском плену на Рейне. Он там с мая по октябрь просидел под открытым небом! У кого было воспаление легких – так ему просто дали доску, на которой он мог спать под открытым небом. Когда кончилась война, пьяные американцы просто так, для развлечения стреляли по ним из автоматов, и убили десятки людей».
«Если проживу ещё хоть немного, я обязательно всё это опишу, – добавил Виттманн. – Потому что снова и снова слышу, как русских называют садистами, а американцев – благородными рыцарями. Но я знаю, как всё было на самом деле».
И хотя Виттманн конечно является врагом, надо признать, что он хотя бы не врёт…
Поделись видео: