Добавь сайт в закладки нажми CTRL+D
«Воспоминания и размышления» Георгия Константиновича Жукова – это одни из самых отцензурированных мемуаров. После того как над текстами маршала, в угоду политической конъюнктуре, неоднократно поработал «коллектив авторов», они сильно потеряли в качестве. Тем ценнее интервью, которые маршал Победы давал Константину Симонову. В них звучит живая прямая речь Георгия Константиновича.
В одном из этих интервью Жуков описал боевые эпизоды, по итогам которых он дважды чуть было не расстался с жизнью в 1920 и 1921 году.
Зимой 1920-1921 годов 24-летний Георгий Жуков командовал эскадроном кавалерийского полка, который принимал участие в ликвидации антоновского восстания на Тамбовщине. Это был не просто бунт, а полномасштабная войсковая операция: повстанцами была сформирована целая армия, численностью до 50 тыс. человек.
Руководили боевыми действиями на Тамбовщине Михаил Тухачевский, Владимир Антонов-Овсеенко и Иероним Уборевич. Разумеется, по своей тогдашней должности командира эскадрона Георгий Жуков ещё не заседал в высоких штабах и не участвовал в разработке предстоящих операций. Он делал своё дело: вёл кавалеристов в бой и сам сражался.
«Он прямо с ходу, без размаха вынес шашку из ножен…»
В одном из столкновений, в декабре 1920-го, дюжий антоновец едва не зарубил Жукова, и наш народ мог в тот момент навсегда потерять будущего полководца, если бы боевой соратник, политрук Иван Терентьевич Ночёвка, не спас его.
Жуков отметил в интервью Симонову:
«Надо сказать, это вообще была довольно тяжёлая война. Конечно, у антоновцев не хватало тяжёлой артиллерии, не хватало снарядов, были перебои с патронами, и они стремились не принимать больших боёв. Схватились с нами, отошли, рассыпались, исчезли и возникли снова. Мы считаем, что уничтожили ту или иную бригаду или отряд антоновцев, а они просто рассыпались и тут же рядом снова появились. Серьёзность борьбы объяснялась и тем, что среди антоновцев было очень много фронтовиков, и в их числе унтер-офицеров. И один такой чуть не отправил меня на тот свет».
Георгий Константинович признаёт, что:
«в одном из боёв наша бригада была потрёпана, антоновцы изрядно всыпали нам. Если бы у нас не было полусотни пулеметов, которыми мы прикрылись, нам бы вообще пришлось плохо. Но пулемётами отбились, и погнали их».
Незадолго до этого у Жукова появился новый конь, исключительной силы и красоты. Он взял его как трофей в бою. И вот, преследуя антоновцев, он не удержал коня. Он вынес меня шагов на сто вперёд всего эскадрона. Во время преследования Жуков заметил, кого-то из командиров противника, который по снежной тропке уходил к опушке леса.
Погнался за ним. Догоняя, уже замахнулся шашкой …
«он прямо с ходу, без размаха вынес шашку из ножен. Я не успел даже закрыться, у меня шашка была ещё занесена, а он уже рубанул, мгновенным, совершенно незаметным для меня движением вынес её из ножен…»
Спасло то, что на нём был крытый сукном полушубок, на груди – ремни от шашки, пистолета и бинокля. Он рассёк все эти ремни, рассёк сукно на полушубке, полушубок и выбил Жукова этим ударом из седла. И не подоспей в этот момент политрук Иван Ночёвка, Георгию пришлось бы плохо.
Когда обыскали погибшего врага, посмотрели его документы – увидели, что это такой же кавалерийский унтер-офицер, как и Жуков, и тоже драгун, только выше ростом и физически крепче. Георгий потом ещё долго отходил: две недели сильно болела грудь после удара. Ремни и полушубок сыграли в этом столкновении роль лат.
«Подо мной вторично за этот день была убита лошадь»
Второй почти смертельный эпизод произошёл весной 1921 года, когда во время ближнего боя под Жуковым был убит конь. Падая, он придавил своим телом седока, поэтому Георгий не мог полноценно отбиваться от наседавших антоновцев. На его счастье, снова в последнюю минуту красноармейцы пришли на выручку своему командиру эскадрона.
В книге «Воспоминания и размышления» «коллектив авторов», помогавших Жукову писать мемуары, по-видимому, просто объединил эти два боевых эпизода – декабря 1920 года и весны 1921-го – в один. Вот цитата:
«Во время рукопашной схватки один антоновец застрелил коня. Падая, конь придавил меня, и я был бы неминуемо зарублен, если бы не выручил подоспевший политрук Ночёвка. Он убил бандита и, схватив за поводья его коня, помог мне сесть в седло. Позже выстрелом из винтовки подо мной вторично за этот день была убита лошадь. С револьвером в руках пришлось отбиваться от наседавших бандитов, пытавшихся взять меня живым. Опять спас политрук Ночёвка, подскочивший с бойцами Брыксиным, Юршковым и Ковалёвым».
Не Ночёвка, а настоящий ангел-хранитель Георгия Жукова!
