Добавь сайт в закладки нажми CTRL+D
У преступлений нацистов нет срока давности. Возомнив себя «расой господ» они уверовали, что могут решать какие народы достойны жизни, а какие нет. Сегодня некоторые пытаются как-то «обелить» или даже реабилитировать деятельность партии НСДАП, СС, Гестапо и подобных подразделений и организаций. Однако достаточно лишь прочитать воспоминаниях тех, кто столкнулся с этими «людьми», чтобы понять, что нацизму нет никакого оправдания.
Владимир Беспяткин родился в 1931 году в Курской области. После рождения сына семья переехала в украинский город Енакиево (на тот момент Рыково) на строительство металлургического завода. После смерти матери Володю, его братьев и сестру воспитывал отец. В 1941 году началась Великая Отечественная война. Владимиру было только двенадцать и на фронт по понятным причинам его не взяли. Зато забрали отца и старших братьев.
А к осени Донбасс был оккупирован немцами.
…Жили мы с сестренкой в заводском бараке, а чтобы не умереть с голоду попрошайничали хлеб у оккупантов. Немцы попадались разные, иные всегда готовы были помочь голодающим детям, но были и такие, что отшвыривали нас пинками. (Побег из концлагеря. Источник: Город48.ру)
Впрочем, так продолжалось совсем недолго. Однажды, когда он отправился просить еды у немцев его по дороге схватили полицаи и повели в здание детского дома. Там ему сказали, что он теперь ни в чем не будет нуждаться и будет жить при новом немецком порядке. Наивный ребенок рассказал, что он не один и у него есть сестра:
Однажды Володю схватили полицаи и отвезли в здание местного детдома. Умоляя отпустить его, мальчик проговорился, что дома ждет маленькая сестра. Тогда в детдом привезли и Лиду. (Сбежавшие из ада: кому удалось совершить побег из фашистского плена. Экспресс газета)
Детдом не выглядел как раньше при советской власти. Теперь он больше походил на концентрационный лагерь. Немцы обнесли его территорию колючей проволокой и стали свозить сюда других бездомных детей. Обещания полицаев о «сытой жизни при немецком порядке» тоже оказались ложью. Владимир вспоминает, что кормили их очень плохо — «варевом из горелого зерна, с сожженных при отступлении Красной армии полей».
Вскоре появились и другие, более серьезные проблемы. Главой «приюта» стал эсэсовец. В его подчинении находилось несколько медиков, которые вовсе не собирались кого-то лечить. Ну а заведующей детским домом была назначена немка из Поволжья фрау Бэтта. Однако, по мнению фашистов, она была слишком мягкой с детьми и сочувствовала им. Поэтому ей не сильно доверяли:
Фрау Бэтта относилась к детям с теплотой, — вспоминает Владимир Ильич… Когда меня только привели в детдом, я заметил там большую группу малышей. Через некоторое время вся эта группа куда-то исчезла, и я спросил фрау Бэтту: «Куда делись маленькие?». Она поспешно закрыла мне рот рукой и сказала, чтобы я больше никогда не спрашивал об этом никого, и попросила вообще не заикаться о тех малышах, а у самой на глаза навернулись слезы. (Побег из концлагеря. Источник: Город48.ру)
За «порядком» в лагере смотрели вооруженные эсэсовцы. За малейшее непослушание они могли наказать провинившегося самым жестоким образом. Но хуже всего для маленьких узников было попасть в «изолятор». Всем было известно, что из изолятора еще никто не возвращался.
В изоляторе происходило что-то страшное. Однако попасть туда можно было даже не за провинность. Немцы иногда целенаправленно отбирали некоторых детей и отводили туда. То же самое практически сразу происходило с еврейскими детьми. Довольно часто в изолятор отправляли кого-то. А затем выносили маленькие ящики и складывали у двери.
«Как-то я догадался, что было в тех ящиках, но боялся признаться в этом даже самому себе.», — вспоминает Владимир. В изоляторе над детьми проводили эксперименты и еще заставляли сдавать кровь для раненых немецких солдат.
Вскоре и сам Владимир попал туда:
…я нашел способ добывать пищу в немецкой конюшне, которая располагалась неподалеку от корпуса детдома. Ждал, когда часовой отвлечется, и пробирался в конюшню через лаз. Там из кормушки насыпал отрубей и нес их в приют. Однажды, весной 1943-го выбираясь из лаза, я наткнулся лицом на ствол автомата часового и был помещен в тот самый изолятор. (Воспоминания Владимир Беспяткин. Источник: Город48.ру)
Владимира отвели в комнату к медсестре:
Меня же раздели и кисточкой с металлическими ворсинками, царапая, провели несколько раз по голому телу. (Там же)
На гребешке по всей видимости была какая-то инфекция, что почти сразу же отразилось на коже. Парень понял, что это похоже конец. Но ему, как он сам думает, помогла фрау Бэтта. Она шепнула ему, что постарается помочь. Так и произошло. Через какое-то время медсестра у окна «картинно» заснула громко храпя, а окно рядом с ней было открыто. Володя выбрался через него, дополз до забора, где была дыра прикрытая доской и пролез в нее.
Прячась и проползая опасные участки он добрался до станции Щебенка, где постучался в первый же дом и попросил поесть. Дверь ему открыла женщина, которая ужаснулась увидев на коже парня результат немецких экспериментов. Она накормила мальчика и оставила его у себя как сына. Звали ее Ирина Митрофановна Омельченко.
Она узнала об истории мальчика и вязлась помогать и носить еду его сестре к «детскому приюту».
…однажды набралась смелости подойти к фрау Бэтте и на свой страх и риск попросить у нее мою метрику, ведь хоть какие-то документы были мне необходимы. Фрау Бэтта, узнав, что я жив, очень обрадовалась, пошла в свой кабинет, вынесла метрику и передала Ирине Митрофановне. Кстати, это является загадкой всей моей жизни — ведь все документы на загубленных фашистами детей уничтожались. (Из рассказа Владимира Беспяткина)
Сестра Владимира выжила и была освобождена из лагеря в 1943 году с приходом Красной армии. Оба его брата после Победы вернулись домой. Отец погиб под Орлом. Однако Володя жил не с братьями. Вместе с Лидой он прожил у Омельченко до 1951 года. Потом парня призвали в армию в ВВС. После службы он работал в Липецке на заводе «Свободный сокол».
Владимир Беспяткин прошел все ужасы немецкого концлагеря. «Приют» в Енакиеве впоследствии был признан детским медико-экспериментальным лагерем. Но больше всего бывшего узника задело то, что когда он в 1998 году приехал на место, где нацисты хоронили тела, то не нашел там даже памятника:
…на месте массовых захоронений сотен еврейских детей нет даже маленького памятника: там построены гаражи. Сейчас он горько сожалеет, что в свои 79 лет, у него нет возможности поехать в независимую Украину и восстановить справедливость. (Там же)
Поделись видео:
