Эсеры представляли интересы 84% России. Почему они проиграли Ленину

Представьте страну, где 8 из 10 человек — крестьяне, а партия, которая за них топит, проигрывает партии, говорящей от имени 3% рабочих. Эсеры популярны и на фронте у солдат (почему? потому что в основном они крестьяне, и думают не о войне, а о земле).

Эсеры выигрывают выборы — и всё равно остаются у разбитого корыта. Как так вышло?

Давайте разберем этот интересный парадокс. Почему партия, представляющая интересы большинства, упустила власть. А те, кто сделал ставку на незначительную прослойку общества вдруг вышли в лидеры.

Это не просто история политического провала. Это рассказ о том, как в революции побеждает не тот, у кого больше сторонников на бумаге, а тот, кто знает, где находятся рычаги власти — и не боится их дёрнуть.

Почему Ленин представлял интерес лишь 3% россиян

По кальке с Маркса большевики делали ставку на рабочих. Это, конечно, прекрасно, но совсем не учитывало российских реалий.

Маркс обратил внимание на интересную закономерность — что в истории была смена формаций. От первобытно-общинного строя к рабовладельчеству. Затем феодализм, после него — капитализм. И смену формаций инициировал какой-либо новый обширный класс. Как, например, большой класс буржуазии вытеснил феодалов/рыцарей с их привилегиями. И следующий этап — социализм и с ним коммунизм, должны строиться силами рабочих, считал Маркс.

Только вот в Германии доля рабочих составляла 39% (!) и неуклонно росла.

У нас же на промышленных рабочих приходилось около 3% населения. Это явно не доминирующий класс. Обычно, такие партии занимают лишь узкую нишу, отстаивая интересы своей маленькой группы.

Кто такие эсеры

Партия социалистов-революционеров (ПСР) — это наследники русских народников XIX века. Пока большевики читали Маркса и верили в пролетарскую революцию, эсеры смотрели на крестьянскую общину и видели в ней зародыш социализма. Потому что крестьяне и вели максимально общинный образ жизни, считали эсеры.

Класс крестьян, что они поддерживали, составлял 84% населения России.

Главный лозунг эсеров «Земля и воля» был простым и понятным: отнять землю у помещиков, передать крестьянам. И построить справедливое общество через общинное землевладение.

К 1917 году партия насчитывала до миллиона членов — целые деревни записывались в эсеры коллективно.

На выборах в Учредительное собрание в ноябре 1917 года реальные цифры выглядели так:

• Эсеры (ПСР) — 38% голосов, примерно 19 миллионов избирателей, 410 мандатов
• Украинские эсеры — ещё 81 мандат
• Большевики — 22% голосов, около 11 миллионов, 180 мандатов

Если сложить всех эсеров (правых, центристских, украинских), получится чуть больше 50%. В Учредительном собрании — абсолютное большинство.

Ну а Александр Керенский — один из лидеров эсеров, возглавил временное правительство.

Деревня против города

Эсеры господствовали в провинции. На фронтах, в сёлах, в волостях — везде, где пахло землёй и хлебом, голосовали за них. Но стоило войти в Петроград или Москву — и картина менялась радикально.

В столицах правили большевики:

• Петроград: 45% за большевиков против 16% за эсеров, остальное — другие партии.
• Москва: 48% за большевиков против 17% за эсеров.

Почему это оказалось критически важным? Потому что власть решалась не там, где пашут, а там, где находятся заводы, телеграф, военные гарнизоны, банки, министерства.

В деревне можно набрать 10 миллионов голосов. Но если ты не контролируешь Зимний дворец, Смольный, Путиловский завод и Балтийский флот — твои миллионы останутся красивыми цифрами на бумаге.

Один современник сформулировал это так: «В деревне голосуют за землю. В столице — за мир и фабрики. И столица всегда решает быстрее».

Большинство на бумаге, меньшинство в реальной политике

К концу 1917 года эсеры сильны там, где большинство — в деревне, на фронтах, в провинциальных гарнизонах.

Но они беспомощны там, где решается власть: в столицах, на крупных заводах, среди организованных рабочих Петрограда и Москвы.

Большевиков было меньше. Их программа была радикальнее. Их лидер — жёстче. Но они понимали главное: революцию делают не в деревне, а в городе. Не большинством голосов, а меньшинством с винтовками.

Как получилось, что партия с миллионом членов и большинством в Учредительном собрании проиграла партии, которая представляла всего 3% населения?

Ответ — в следующей главе.

Как Ленин переиграл партию большинства

Казалось бы, партия крестьян должна раздавить партию рабочих. Но не в революции.

Рабочие были сконцентрированы. В Петрограде на одном только Путиловском заводе трудилось 30 тысяч человек — целая армия, которую можно поднять по гудку. В Москве, на Выборгской стороне, в Донбассе, на Урале — везде были крупные промышленные центры, где рабочие жили компактно, общались, организовывались.

Крестьяне были рассеяны. Сотни тысяч деревень по всей империи. Чтобы довести информацию из Петрограда до глухого села в Тамбовской губернии, требовались недели. Организовать единое крестьянское движение — практически невозможно.

На изображении — Мария Спиридонова. Возглавила партию левых эсеров после Февральской революции 1917 года. Мария активно выступала перед народом, была хорошим ораторам. По словам американского журналиста Джона Рида, Мария Спиридонова была самой популярной и влиятельной женщиной России.

Большевики строили жёсткую партию

Принцип «демократического централизма»: обсуждай внизу, подчиняйся решению сверху. Вся партия движется как кулак.

Ленин создал то, что сам называл «партией нового типа» — боевую организацию профессиональных революционеров с железной дисциплиной.

Эсеры были рыхлой коалицией

Внутри эсеров постоянно спорили правые и левые, центристы и радикалы. Одни хотели коалиции с буржуазией, другие — союза с большевиками. Когда требовалось быстрое решение, эсеры начинали дебаты. Сейчас чем-то подобным занимаются в европейском парламенте.

В революции побеждает не тот, у кого больше людей. Побеждает тот, у кого эти люди организованы, сконцентрированы и готовы действовать.

Три главных просчёта эсеров

Просчёт №1: Война

Эсеры считали: революционная Россия должна защищать себя от германского империализма. Война продолжается до победного.

Но к осени 1917-го на фронтах уже погибли миллионы. Солдаты — в основном мобилизованные крестьяне — мечтали только об одном: вернуться домой и делить помещичью землю. Им было плевать на «революционную оборону».

Большевики сказали просто: «Мир — немедленно!»

Для солдата в окопе выбор был очевиден. И большевики их быстро перевербовали.

Но цену страна заплатили страшную. Война, в которой мы должны были победить, где уже положили миллионы, обернулась поражением. И вместо заслуженной награды мы вынуждены были заплатить деньгами и территориями. Еще и разозлили всех своих союзников, восстанавливать отношения с которыми пришлось долго и трудно.

Просчёт №2: Земля

Эсеры десятилетиями готовили земельную реформу. У них была программа, теория, расчёты. Но они привязывали раздел земли к будущему Учредительному собранию. То есть: «Подождите, товарищи крестьяне, соберётся парламент, примет закон, и тогда — по справедливости».

Большевики поступили иначе.

9 ноября 1917 года — через три дня после захвата власти — Ленин издаёт Декрет о земле.

Что там написано? Фактически эсеровская программа! Ленин взял 242 крестьянских наказа (требования, которые писали сами крестьяне), добавил эсеровские идеи — и просто узаконил то, что крестьяне уже начали делать сами: захватывать помещичьи земли.

Сам Ленин потом признавался: «Мы приняли постановления народных низов, хотя были с ними не согласны».

Просчёт №3: Власть

Эсеры делали ставку на Учредительное собрание — всенародно избранный парламент, который примет конституцию и решит судьбу страны. Они боялись «узурпации власти», входили в коалицию с либералами-кадетами, пытались найти компромисс.

Большевики же не боялись применить силу.

Когда пришло время, большевики просто взяли Зимний дворец, арестовали Временное правительство и объявили: «Власть перешла к Советам».

Плюс эсеры сами устроили раскол в партии — правые поддержали Временное правительство, а левые в итоге вошли в союз с большевиками, пополнив их ряды.

В итоге Учредительное собрание во главе с большинством эсеров просто разогнали силой.

Что было бы, если бы победили эсеры?

Это один из любимых вопросов историков.

Известное клише гласит, что история не знает сослагательного наклонения.

Но в науке есть и такой метод познания, как моделирование. Моделировать новую реальность при новых вводных задача трудная, но полезная — помогает лучше понять историю. Поэтому, представьте, что к власти пришли эсеры — добавляем их в уравнение и смотрим, что получается.

Земельная политика

Эсеры тоже планировали масштабную аграрную реформу. Социализация земли, передача общинам, коллективное землепользование. Но без сталинских темпов и масштабов насилия.

Скорее всего, не было бы:

• Голодомора 1932–33 годов
• Раскрестьянивания
• Тотальной войны государства против деревни, когда крестьян, по сути, насильно перетягивали в города работать на заводах и стройках.

Был бы постепенный переход к кооперативам, поддержка крестьянской общины, медленная индустриализация.

Политический строй

Эсеры верили в демократию. Учредительное собрание, многопартийность, свобода слова. Но, будем объективны — в условиях разрухи и гражданской войны демократия вряд ли бы выжила.

Историк Ярослав Леонтьев предполагает: «Если бы эсеры пришли к власти, не было бы коллективизации, борьбы с церковью и раскрестьянивания в советском стиле».

Вероятнее всего, через несколько лет установился бы авторитарный режим с кем-то во главе (не факт, что с теми же эсерами). Однако обошлось бы без большевистского террора.

Гражданская война

Могла ли она вообще не начаться? Сомнительно. Белые армии (Колчак, Деникин) восстали бы против любой социалистической власти. Но война была бы короче и менее кровавой, так как эсеры сумели договориться и с левыми, и с умеренными.

Однако страна могла бы распасться (ведь когда договариваешься с противником в слабой позиции — приходится много отдавать).

Главное отличие:

Эсеровская Россия была бы беднее. Сильнее отстала бы от Запада, медленнее индустриализировалась. Но погибло бы в десятки раз меньше людей.

Что из этого лучше — выбрать трудно. Нам с вами хорошо говорить, потому что мы выжили.

Мои прадеды, заставшие гражданскую, были из разных классов:

• Зажиточный крестьянин (кулак) из Нижегородской губернии;
• Простой крестьянин из деревни под Тарусой;
• Московский дворянин, живший в небольшом особняке на Пятницкой улице;
• Ремесленник — слесарь из Белоруссии.

Все они выжили, многие обзавелись новыми профессиями. Дворянин стал инженером, руководителем военного завода. Кулак — деканом филфака ЛГУ. Провинциальный крестьянин повторил путь большинства — перебрался в город и пошел на завод. Ремесленник из Белоруссии ничего менять не стал — слесари нужны при любой власти.

Но это те, кому повезло выжить и пробиться — все наши предки, в основном, такими и были (ибо не появились бы мы с вами). Но параллельно было и много других печальных историй, сломанных судеб.

Зато мы успели построить мощную страну, которая дала отпор самой сильной армии в мире, когда, фактически, на нас напала вся Европа, захваченная немцами. Мы первыми полетели в космос и совершили много других важных прорывов.