Добавь сайт в закладки! Инструкция по ссылке.
Август 1942 года стал временем необычайного события в истории дипломатии: в СССР впервые лично прибыл премьер-министр Великобритании Уинстон Черчилль. Эта встреча с Иосифом Сталиным, Вячеславом Молотовым и американским представителем Уильямом Авереллом Гарриманом, вошла в историю как Вторая Московская конференция союзников антигитлеровской коалиции.
Однако, за этим сухим определением скрываются дипломатические трудности, напряжённые переговоры и любопытные бытовые наблюдения, которыми поделился сам Черчилль в своих воспоминаниях.
Хотя первая такая конференция прошла в Москве ещё осенью 1941 года, когда Лондон представлял министр Бивербрук, нынешняя встреча имела особое значение. Сталин, несмотря на предложение организовать переговоры где-нибудь ближе к югу СССР (с удобной логистикой через Каир), категорично настоял: столицу покинуть в столь сложный момент он не может. Потому встреча была назначена в Кремле, под аккомпанемент тяжелых военных будней.
Прежде чем отправиться в столь длительное и физически непростое путешествие, Черчилль, которому тогда было уже 65 лет, прошёл медицинские обследования и даже тренировочные полёты на высоте с кислородной маской. Получив подтверждение своей пригодности к перелёту, он телеграфировал Сталину: вылетает.
Путь Черчилля в СССР начался 1 августа. Он вылетел на борту американского бомбардировщика B-24 «Liberator», переоборудованного для нужд высокопоставленных пассажиров. Этот борт, названный AL504 «Коммандо», был передан британцам всего месяцем ранее. Внутри самолёт был оборудован по последнему слову комфорта: удобные кресла, электроплита на камбузе и даже кровать, где премьер мог отдыхать во время многочасовых перелётов.
Через Гибралтар, Каир и Тегеран, 12 августа самолет приземлился в Москве на Ходынском поле. Экипаж «Коммандо» был интернациональным — британцы и американцы работали вместе. Один из курьёзов этих перелётов Черчилль описал в своих мемуарах: однажды во время полета в салоне стало душно, а в воздухе почувствовался запах бензина. Пришлось снимать пиджак и лететь в шёлковой рубашке и пижамных брюках, что крайне не понравилось премьеру.
«Я размышлял о цели моей миссии в этой мрачной и грозной большевистской стране, которую когда-то стремился задушить в зародыше и которую до прихода Гитлера считал злейшим врагом цивилизованного мира», — вспоминал Черчилль по пути в Москву.
Но визит был необходим: надо было лично уведомить Сталина о переносе открытия второго фронта в Европе. Решение было принято — операция откладывается до 1943 года.
По словам Черчилля, это было всё равно что везти лёд на Северный полюс. Объяснение такой неприятной новости через посредников, по его мнению, было недопустимо — только личная встреча могла смягчить удар по советско-британским отношениям.
Гостеприимство, оказанное в Москве, оказалось, по выражению британского премьера, «тоталитарно щедрым». Его поселили в государственной резиденции №7, недалеко от дачи Сталина в Кунцево. По пути туда Черчилль опустил окно автомобиля и с удивлением обнаружил, что стекло имеет толщину более пяти сантиметров — Молотов пояснил: пуленепробиваемое. Безопасность.
На улицах не было ни души — весь маршрут движения колонны перекрыли заранее. В самой даче Черчилля ждали угощения на любой вкус и безупречная работа обслуживающего персонала. Он отметил, как необычно было видеть в стране, проповедующей равенство, столь искусно обученных лакеев, которые были вездесущи и одновременно незаметны.
Пик торжеств пришёлся на 14 августа. В зале Екатерины Великой устроили банкет на сто человек. Сталин, Черчилль и Гарриман сидели во главе длинного стола, остальные разместились за отдельными небольшими столами между колоннами. Меню изобиловало деликатесами и неслыханным количеством блюд. Чёрная икра, водка и горячие блюда подавались одно за другим, как будто в театральном действии. Черчилль оценил старание, хотя и остался верен себе, замечая и парадоксы происходящего.
После ужина последовало личное общение: сначала кофе и ликёр в кабинете Сталина, затем неформальная встреча в кремлёвской квартире, где присутствовала и дочь вождя — Светлана Аллилуева. На следующий день, 15 августа, прошли официальные переговоры, по завершении которых Черчилль выразил уверенность: переданная другим способом новость об отсутствии второго фронта разрушила бы доверие между союзниками.
Однако сильнее всего Черчилля поразило вовсе не это. В своих воспоминаниях он описывает настоящие бытовое открытие: в московской резиденции его буквально ошеломило, когда он впервые увидел умывальники с одним смесителем для горячей и холодной воды. Для Британии того времени, где в каждом умывальнике было по два крана, это было прорывом.
«С этой системой я познакомился здесь и позже внедрил её у себя дома. Если у вас нет дефицита воды — это лучшее решение», — писал он. Такой технологический «пустяк» стал для него символом прогрессивности в неожиданном месте.
Черчилль подытожил свой визит позитивно, говоря, что поездка в Москву вдохновила его и помогла укрепить взаимопонимание между союзниками. Несмотря на жёсткие политические реалии, атмосфера доверия, выстроенная на личной дипломатии, сыграла важную роль в сохранении хрупкого союза.
Поделись видео: