Чемодан из Хиросимы: зачем Сталин отправил разведчиков ГРУ в Японию в августе 1945 года

Чемодан из Хиросимы: почему Сталин в августе 1945 года направил разведчиков ГРУ в Японию

В конце Второй мировой войны японские города Хиросима и Нагасаки стали местом первой в истории ядерной бомбардировки. Кремль был крайне заинтересован последствиями использования нового оружия. Вскоре после нападения разрушенные города посетили двое советских разведчиков ГРУ – они стали первыми иностранцами, оказавшимися на месте атомной катастрофы.

Хиросима: реакция Сталина

Иосиф Сталин давно был в курсе американской разработки атомной бомбы. Во время Потсдамской конференции, после успешного ядерного испытания в Аламогордо, президент США Гарри Трумэн сообщил советскому лидеру, что у Америки есть «новое оружие необычайной разрушительной силы». По воспоминаниям Трумэна, Сталин будто бы обрадовался и сразу предложил использовать это оружие против японцев. Другие свидетели запомнили лишь, что Сталин молча кивнул в ответ.

Похоже, у советского вождя не было оснований противиться бомбардировкам японских городов 6 и 9 августа 1945 года. Соединённые Штаты по-прежнему считались союзниками, а императорская Япония – врагом СССР (в день удара по Нагасаки началась советско-японская война). Первые комментарии Сталина после бомбардировок были сдержанными и деловыми. В разговоре с послом США в СССР Авереллом Гарриманом «отец народов» отметил, что разрушение Хиросимы может стать поводом для смены японского правительства и последующей капитуляции. Кроме того, он продемонстрировал свою осведомлённость о ядерных проектах Германии и Великобритании.

Ядерные разведчики

На самом деле сброс атомных бомб на Японию привёл советскую «верхушку» в состояние тревоги, чему свидетелем стала Светлана Аллилуева, приехавшая на дачу Сталина 7 августа 1945 года.

Советские власти осознавали, что бомбардировка Хиросимы – это не только удар по японцам, но и «акт устрашения» для русских. В президенте США Гарри Трумэне видели непримиримого противника коммунизма (в отличие от его предшественника Франклина Рузвельта). Поэтому Сталин стремился узнать как можно больше о последствиях применения ядерного оружия, и прежде всего из самых надёжных источников. В первую очередь необходимо было выяснить, действительно ли мощность взрыва составила «20 килотонн тринитротолуола», как утверждал Трумэн.

Чтобы обеспечить Кремль достоверной информацией, в Хиросиму и Нагасаки были направлены разведчики ГРУ – Михаил Иванов и Герман Сергеев. Формально они находились в Японии как сотрудники советской дипмиссии. По словам полковника Александра Столярова, информация о Сергееве не сохранилась, даже его фамилия, вероятно, является вымышленной. Известно, что Иванов воевал добровольцем в Гражданской войне в Испании, а в 1941 году отправился в Японию – официально как секретарь консульского отдела. На самом деле именно Иванов обеспечивал связь с местной резидентурой, включая легендарного Рихарда Зорге.

Чемодан с камнями и «стакан Иванова»

Полученная из Москвы телеграмма предписывала разведчикам собрать информацию о результатах бомбардировок и определить глубину воронок, образовавшихся после взрыва. В Хиросиме агенты ГРУ побывали 16 августа, а перед возвращением в Токио посетили Нагасаки. Путь оказался сложным – японцы, недовольные белыми, забросали советских «дипломатов» камнями. Но это не шло ни в какое сравнение с тем, что разведчики увидели на месте ядерной атаки. Прежде всего, их удивило отсутствие воронки – это подтверждало, что американцы использовали бомбу принципиально нового типа. Описывая свои впечатления от Хиросимы, Иванов сравнивал последствия взрыва с действиями колоссального великана. На камнях они увидели силуэты погибших людей – так называемые «тени Хиросимы». В самом эпицентре, среди вырванных рельсов, засыпанных пеплом руин и обгорелых тел, советские разведчики собирали необходимые образцы. Один лишь их вид говорил о страшной разрушительной силе ядерного оружия.

«Страшно вспоминать, но мы взяли с собой наполовину обугленную голову с плечом и рукой», – делился Иванов.

Уже через три дня Иванов отправил в Москву чемодан с образцами радиоактивного грунта, камнями и останками погибших. К своему отчету он приложил переводы статей японских газет о ситуации в разрушенных городах. Когда Иванов лично рассказал о своих впечатлениях Сталину и Берии, потрясённый «лубянский маршал» не поверил докладу и назвал сотрудника ГРУ «паникёром».

Тем не менее, Сталин осознал необходимость активизации собственного ядерного проекта. 20 августа ГКО учредил Первое главное управление при СНК СССР для руководства атомным проектом под руководством Бориса Ванникова. Одновременно был создан Специальный комитет для координации «всех работ по использованию внутриатомной энергии урана», который возглавил Лаврентий Берия.

Тем временем разведчики, побывавшие на местах бомбардировок без защитных средств, заболели лучевой болезнью. Герман Сергеев вскоре умер. Иванову же удалось выжить. Хотя врачи перелили ему восемь литров крови, он был уверен, что от худших последствий радиации его уберегла бутылка японского виски Suntory, выпитая в Хиросиме. С тех пор среди советских военных, подвергавшихся радиоактивному облучению, распространилось мнение о защитном действии алкоголя. Моряки атомных подводных лодок, употреблявшие по 200 грамм сухого вина, назвали его в честь разведчика «стаканом Иванова». Оправившись от болезни, Михаил Иванов дожил до 2013 года. Скончался генерал-майор ГРУ в возрасте 101 года

Источник: russian7.ru