Добавь сайт в закладки нажми CTRL+D
Когда летом 1940 года на НИБТ полигон в Кубинке поступил немецкий Pz.Kpfw.III Ausf.G, закупленный в рамках советско-германского торгового соглашения, советские специалисты получили редкую возможность провести всесторонние испытания боевой машины потенциального противника.
До этого знакомство с этим танком ограничивалось визуальными наблюдениями в Польше. Вопреки расхожему мнению, никаких захваченных Pz.Kpfw.III Красной армии тогда не досталось — только два Pz.Kpfw.II, и те не произвели особого впечатления.
Более ранняя, хоть и курьёзная попытка «прикосновения» к немецкой бронетехнике произошла в ходе визита наших танкистов в Германию. Тогда лейтенант Ткаченко, воспользовавшись беспечностью хозяев, угнал без охраны оставленный Pz.Kpfw.III прямо в расположение своей части. Правда, командование вмешалось быстро, трофей пришлось вернуть, а инициативных участников — наказали.
Сам танк, прибывший в СССР официально, носил в документах обозначение «средний 20-тонный танк «Даймлер-Бенц»» и оказался модификацией Ausf.G — одной из последних, ещё оснащённой 37-мм пушкой KwK L/45. В скором времени эту артсистему заменили на 50-мм орудие KwK L/42.
На полигоне Pz.Kpfw.III прошёл серию сравнительных испытаний с Т-34 и БТ-7. Результаты шокировали: машина показала скорость в 69,7 км/ч на шоссе — выше, чем у БТ-7 на гусеницах, и значительно выше, чем у Т-34. Такой показатель обеспечивался 10-ступенчатой коробкой передач Maybach, однако высокая скорость могла быстро разрушать резиновые бандажи катков, поэтому немцы ограничивали её до 40 км/ч.
При этом советские испытатели на разрушения не обращали особого внимания — их интересовал боевой потенциал. Особенно их впечатлила трансмиссия: благодаря хорошо подобранным диапазонам, двигатель максимально раскрывал свою мощность. Интересно, что сами немцы эту коробку признали неудобной и на следующих версиях вернулись к 6-ступенчатому варианту.
Был отмечен и высокий комфорт экипажа. Просторное боевое отделение, хорошая видимость, развитая внутренняя и внешняя связь, а главное — наличие пятого члена экипажа, позволявшее командиру сосредоточиться исключительно на управлении боем.
Отдельного упоминания заслуживает командирская башенка, обеспечивавшая круговой обзор. Подобное решение в СССР начали рассматривать как обязательное.
Немецкий танк удивил и плавностью хода. Подвеска позволяла вести огонь с меньшими колебаниями корпуса — в отличие от Т-34 с пружинной подвеской Кристи, сильно раскачивающейся на ходу. Это повышало точность стрельбы с коротких остановок.
Не менее впечатляющим оказалось качество брони. По мнению танкового историка М. Свирина, именно оно стало главным открытием. Испытания в Кубинке показали, что 45-мм советская противотанковая пушка образца 1937 года не пробивала броню с дистанции более 300 м. Некоторые выстрелы с 400 м пробили броню только дважды из пяти, при условии попадания под углом не более 30 градусов.
Документальная комиссия во главе с Э. Сатэлем зафиксировала: цементованная 32-мм броня немецкого танка по прочности соответствовала 42–44-мм брони отечественного производства. Кроме того, из-за высокой твердости часто возникали рикошеты.
В свете таких данных руководство ГАБТУ и наркомата обороны выступило с предложением: отказаться от некоторых существующих решений и внедрить в советские танки заимствованные у немцев узлы и компоненты. Федоренко, возглавивший АБТУ, в сентябре 1940 года направил доклад Ворошилову, где предлагал включить в проектирование новых танков:
- командирскую башенку с круговым обзором
- эвакуационные люки иной конструкции
- улучшенную схему охлаждения
- КПП по образцу немецкой
- компоновку с отделением топливной системы от боевого отделения
- новое размещение радиостанции
Позже, в октябре, АБТУ КА пересмотрело тактико-технические требования. Уже в ноябре маршал Тимошенко доложил Ворошилову о предложениях, среди которых:
- освободить командира танка от функций заряжающего или наводчика
- установить командирские башенки
- модернизировать радиосвязь (заменить громоздкие микрофоны на ларингофоны)
- улучшить обзор механика-водителя
- снизить усилия на органах управления
- перейти на индивидуальную торсионную подвеску
- рассмотреть установку планетарной трансмиссии
⚡Больше подробностей можно читать в моём Телеграм-канале: https://t.me/two_wars
Все эти меры были прямым следствием тестирования Pz.Kpfw.III. Советские инженеры не копировали немецкую машину, но извлекли уроки, позволившие улучшить собственные разработки. Так, например, идею трёхместной башни с командирской башенкой переняли в проекте Т-50. В остальном же СССР продолжал двигаться по своему пути, результатом чего к концу войны стал Т-44 — первый представитель нового поколения танков.
Нельзя не упомянуть и о последующих испытаниях трофейной техники, проведённых в 1942 году под Казанью. Однако именно испытания 1940 года стали для советского танкопрома шоком, который заставил отказаться от самоуспокоенности и переоценить своё превосходство. Вполне возможно, именно эта встряска не позволила Красной армии безнадежно отстать от вермахта в первые годы войны.
Таким образом, краткое знакомство с немецкой трешкой стало поворотной точкой. Оно не только подстегнуло развитие отечественной бронетехники, но и внесло вклад в формирование облика послевоенных танков.
Поделись видео: