Добавь сайт в закладки нажми CTRL+D
В истории Второй мировой войны встречается немало эпизодов, которые демонстрируют не только военную мощь, но и психологическую стратегию лидеров. Один из таких случаев — знаменитый диалог Иосифа Сталина с американским дипломатом Гарриманом на Потсдамской конференции, который показывает, как умение выбирать слова становилось инструментом власти.
«Гарриман на Потсдамской конференции спросил у Сталина:– После того, как немцы в 1941 году были в 18 км от Москвы, наверное, вам сейчас приятно делить поверженный Берлин?»
На эту насмешку Сталин ответил резко и жестко. Иосиф Виссарионович никогда не отличался терпимостью к обиде и не был человеком, способным «прожевывать» подколки.
Тема оригинальных высказываний советского лидера сегодня кажется избитой. Интернет буквально забит публикациями с названиями вроде: «двадцати остроумных шуток Сталина». С каждым годом появляется всё больше «воспоминаний» о том, что он якобы говорил в разных ситуациях. Можно с уверенностью сказать, что сам Сталин, читая все эти материалы, удивился бы масштабам своих цитат.
Тем не менее приведённый выше диалог имеет весомую достоверность. Его подтверждают непосредственные участники событий, например Вячеслав Молотов, чьи воспоминания зафиксировал публицист Феликс Чуев, а также личный переводчик Сталина на конференции Валентин Михайлович Бережков.
Сталин любил упоминать выдающихся правителей Российской империи, и в данном случае подтекст был очевиден. Бережков в мемуарах «Страницы дипломатической истории» отмечает:
«Была ли это шутка, или тут скрывался какой-то потаенный смысл?!»
И действительно, диалог выглядел следующим образом:
– После того, как немцы в 1941 году были в 18 км от Москвы, наверное, вам сейчас приятно делить поверженный Берлин? Сталин на секунду задумался.
– Царь Александр дошел до Парижа, – ответил Сталин.
Примечательно, что, по словам Бережкова, вопрос Гарримана прозвучал ещё на вокзале, при встрече советской делегации. Уже тогда Сталин дал понять, что союзникам придётся учитывать возросшую мощь СССР и что никакого давления советская сторона терпеть не станет.
На Потсдамской конференции обсуждались серьёзные вопросы — политическое устройство послевоенной Германии, порядок выплаты репараций, урегулирование отношений с союзниками Германии и организация работы «Контрольного совета» союзников в Берлине. Естественно, единодушия достичь было сложно, ведь Сталин не доверял альтруизму западных партнёров и допускал, что союзники могут стать противниками в ближайшем будущем.
Пример из 1944 года подтверждает эти опасения. По воспоминаниям Байбакова, Сталин тогда спросил:
«— Товарищ Байбаков, Вы думаете, союзники нас не раздавят, если увидят такую возможность — раздавить?»
Случай с Морисом Торезом после освобождения Франции тоже показывает осторожность советского лидера:
«— Де Голль требует, чтобы участники Сопротивления сдали властям оружие. Как нам поступить?— Прячьте оружие! — ответил вождь народов. — Может случиться, что вы еще окажете нам поддержку».
С точки зрения Сталина, сильное положение Красной армии летом 1945 года требовало чёткого демонстрирования силы, чтобы союзники не надеялись давить на советскую делегацию.
Сталин встретился с Гарриманом и другими представителями Большой тройки, а затем спокойно воспринял известие о испытании ядерной бомбы США. Трумэн надеялся, что это станет рычагом давления на СССР, но реакция советского лидера была совершенно сдержанной, и он не задал ни одного вопроса.
⚡Больше подробностей можно читать в моём Телеграм-канале: https://t.me/two_wars
А как обстояли дела с разделом Берлина? Красная армия взяла город практически самостоятельно, а союзники лишь символически участвовали. На Потсдамской конференции обсуждались только технические вопросы распределения зон оккупации — принципиальное решение было принято ещё на Ялтинской конференции в феврале 1945 года.
Сделка выглядела выгодно для СССР: за 500 берлинских квадратных километров с населением 1,5 млн человек страна получила 40 тысяч квадратных километров германских, австрийских и чешских территорий с населением 6 млн. Оккупационные зоны Берлина, окружённые советскими войсками, не представляли угрозы, а создание общегерманского правительства должно было нивелировать значение зон.
Однако в дальнейшем Берлин стал символом холодной войны: после раздела Германии на ФРГ и ГДР западные зоны столицы остались эксклавом ФРГ, а построенная при Хрущёве Берлинская стена закрепила этот статус. Но это уже отдельная тема для исследования.
Поделись видео: