Добавь сайт в закладки нажми CTRL+D
Чтобы определить лучший, Сталин приказал провести испытания, и выводы были сделаны…
История танка Т-34 началась осенью тридцать седьмого года, когда ГАБТУ Красной Армии выдало Харьковскому заводу №183 ТЗ на проектирование нового маневренного танка. Каноническая версия его создания, которую нам вдалбливали еще в школе гласит, что мудрое руководство, обеспокоенное тем, что харьковчане не могут придумать ничего кроме устаревшего уже на момент разработки танка БТ направило туда талантливого ленинградского конструктора Кошкина. Он быстро понял, что именно надо и спроектировал лучший танк в мире.
Потом эта история несколько раз переписывалась. Вдруг оказалось, что Кошкин всего лишь партийный функционер, а идея танка принадлежит его предшественнику на посту главного конструктора Фирсову. Потом всплыла фамилия военинженера Дика, который якобы и спроектировал машину. Самой креативной стала одна из последних версий, согласно которой основную идею танка предложил самоучка из народа Цыганов, объединив наработки (особенно по схеме бронировки) своих БТ-ИС и «Черепахи» БТ-СВ.
Общим для всех этих версий является основной постулат, что появился кто-то гениальный, который предложил новую концепцию и спроектировал перспективный танк практически с чистого листа. На самом деле, прежде чем Т-34 приобрел окончательный всеми узнаваемый облик, было создано несколько довольно разных промежуточных прототипов. Зачем они были нужны и чем отличались друг от друга и пойдет речь в этой статье.
Как БТ-7 стал разочарованием?
Для того, чтобы понять ситуацию на момент начала разработки перспективного танка следует заглянуть на пару лет назад. Занимаясь модернизацией танков БТ Фирсов понял, что колесно-гусеничная схема себя исчерпала и ведёт в тупик. В тридцать пятом он создает группу в составе Морозова, Васильева и Таршинова, которая приступила к проработке танка с противоснарядным бронированием, рациональными углами установки броневых листов, дизельным двигателем и мощной 76,2-мм пушкой. Расчеты показали, что танк потяжелеет до 30-ти тонн, следовательно, должен стать чисто гусеничным.
Однако ГАБТУ видит будущее бронетехники только в колесно-гусеничных танках, и Фирсов получает задание на разработку БТ-9 по этой схеме. Более того, его обязывают прорабатывать новаторские идеи Цыганова, которые самородок довести до КД, разумеется неспособен.
ГАБТУ предписывает Фирсову командировать чуть ли не все КБ к Цыганову для изучения «передового» опыта. Фирсов категорически не хочет заниматься бессмысленной работой и отстаивает свою концепцию несмотря на серьезнейшее давление всех инстанций, которые Цыганов заваливает идеологически выверенными кляузами о вредительстве и пренебрежении народными талантами.
Повод разобраться со строптивым конструктором нашелся довольно быстро: в частях БТ-7 стал сыпаться, летела КПП. Фирсов был, в принципе, не виноват, решение не усиливать КПП с целью ускорения сроков внедрения принимали выше. Да и исправили ошибку довольно быстро. Однако этого хватило, чтобы Фирсова сняли, и арестовали, как только он передал дела Кошкину. Расстреляли Афанасия Осиповича за год до того, как его БТ-7 «гремя огнем, сверкая блеском стали» пошел «в яростный поход» и стал гордостью советских танкистов.
К счастью, Кошкин был не партийным карьеристом, как это часто можно услышать, а вполне грамотным конструктором с хорошей школой КБ ленинградского опытного завода №185 и опытом проектирования. Да, он имел неплохой административный ресурс: протекцию наркома тяжмаша Орджоникидзе и связи в наркомате оборонной промышленности.
На первых порах это ему очень помогло. Идеи Фирсова он оценил и продолжил их развивать. Ему даже удалось доказать перспективность работ в этом направлении и остановить репрессии в КБ. Но когда он при поддержке НКОП попытался объединить проекты БТ-9 и БТ7-ИС в один (чтобы отсечь тупиковые ветви на уровне эскизного проектирования, не тратя силы на детальную проработку), навлек на свою голову гнев ГАБТУ.
Первым делом, в июне тридцать седьмого года «на усиление» КБ отправляют военинженера 3-го ранга Дика. Адъюнкт ВАММ Дик человек далеко не случайный. Он протеже Бокиса, начальника ГАБТУ. Бокис был весьма дружен с начальником академии ВАММ Лебедевым, а ВАММ как раз и пропихивал теории Цыганова. Реализацией должен был заняться Дик. Он хорошо знал Цыганова, испытывал его танки и был ярым приверженцем его идей. Адъюнкту переподчинили половину КБ, фактически создав непонятное двоевластие.
Тем не менее, Кошкин с уже знакомой тройкой во главе с Морозовым успевает довести до завершения проект Фирсова. Однако в августе на первом же рассмотрении ГАБТУ его полностью разгромило. Инспектор Сапрыгин выдал убийственное заключение:
«… Предъявленный проект имел грубейшие ошибки, вследствие чего был забракован. Проект даёт новую машину с уширенным корпусом, новой ходовой частью и т. д. По существу, это не БТ-9, так как совершенно не соответствует ТТТ АБТУ на БТ-9, и не БТ-7ИС, ибо меняются корпус, радиаторы, колёса и т. д.».
Если перевести на нормальный язык «мне не надо, как лучше, делай как тебе сказано». Чтобы окончательно добить, Кошкина обвинили в целенаправленной попытке срыва разработок группы Дика. В итоге Кошкину оставляют только модернизацию и серийное сопровождение БТ, а новые разработки вместе с ведущей тройкой отдают Дику.
Проект А-20
Вот в такой ситуации в октябре тридцать седьмого года и появляется ТЗ на новый танк А-20 (БТ-20 в серии). Согласно требованиям ГАБТУ это колесно-гусеничная машина с тремя парами ведущих катков, синхронизированным ходом, немного улучшенным, но противопульным бронированием и 45 мм пушкой. Как вы видите, с Т-34 ничего общего, это, по сути, улучшенный танк Цыганова.
Толчком к перерождению проекта послужило событие, вроде не имеющее к техническому развитию никакого отношения. В конце ноября начальника ГАБТУ Бокиса арестовали, а в самом управлении началась чистка. Им стало не до харьковчан, чем и воспользовался опытный администратор Кошкин. К концу года он забирает под себя разработку А-20, оставив Дику БТ-9, БТ-ИС и БТ-СВ.
Забегая вперед надо сказать, что довести до ума креатив Цыганова он не сумел, за что был арестован в апреле тридцать восьмого и получил десять лет. С Цыгановым поступили гуманнее, отправили его на учебу в ВАММ. К чести Дика, он успел предложить две хорошие идеи, которые были реализованы: на каждом борту добавилось по одному опорному катку, а пружины подвески стали располагаться с наклоном, что позволило увеличить их длину и повысить нагрузку.
Проект А-20 в марте тридцать восьмого представили Кошкин и Морозов. От БТ-7 он отличался, по сути только толщиной брони, которую увеличили до 20 мм. На боевые качества это практически не повлияло, она оставалась противопульной. Проект, в целом одобрили, но пожелали нарастить толщину брони. Понимая, что на колесно-гусеничной схеме это нереально, Кошкин с Морозовым продолжили отстаивать чисто гусеничный вариант.
Практически через месяц, в конце апреля они на совещании НКО предлагают два варианта, колесно-гусеничный А-20 и гусеничный А-20Г. Но ГАБТУ по-прежнему считает, что заводчане просто хотят пропихнуть менее сложную в производстве конструкцию и отдают предпочтение А-20, решив изготовить только его.
Все мы прекрасно знаем, что бронетехника мягко говоря «решала» на полях сражений Второй Мировой. Но что мы знаем об этой бронетехнике? Тот самый гигантский танк «Маус» мог передвигаться под водой! Советские танки хотели сбрасывать на землю без парашюта, а самым крупным танковым сражением была не Прохоровка!
Всё это и многое другое о танках, подробно изложено в моей книге «Холодная броня». Книга шикарного качества, «подарочного» формата. Сейчас её дешевле всего заказать на Озон:
Испытания двух прототипов
Признавать поражение Кошкин с Морозовым явно не собирались, поскольку всего через неделю, четвертого мая, на расширенном заседании НКО с присутствием Молотова и Сталина опять предлагают оба проекта. И, неожиданно получают поддержку Иосифа Виссарионовича, который отдал распоряжение изготовить и испытать оба танка. Окончательное решение построить один прототип колесно-гусеничного и два чисто гусеничных.
Гусеничный танк, получивший обозначение А-32 уже серьезно отличался от своего предшественника. Бронирование у А-20 и А-32 было равноценным, 20 мм. А-20 весил 18 тонн и имел шесть ведущих катков с синхронизированным ходом (мог двигаться на одной гусенице).
А-32 был на тонну тяжелее, имел на два опорных катка больше и вооружался более мощой 76 мм пушкой. Поскольку у него отсутствовал колесный ход, ниши под управляемые колеса стали не нужны и в отделении управления нашлось место для стрелка-радиста.
Прототипы были готовы к середине июля и сразу попали на сравнительные испытания, которые шли до конца августа. Ожидаемо А-20 оказался лучше в плане мобильности, А-32 выигрывал в проходимости и огневой мощи и имел резервы по модернизации. НКО находит Соломоново решение, приняв на вооружение оба танка. ГАБТУ вносит свою лепту, отдав приоритет запуска в производство танку А-20. Его серийный выпуск с программой 2500 штук в год должен начаться уже в марте сорокового года, тогда как А-32 планируется изготовить мизерной партией.
Кошкин с Морозовым продолжают борьбу за гусеницы. Т-32 они позиционируют уже как средний танк, который должен заменить не БТ, а Т-28. Расчеты показали, что толщину брони можно увеличить до 45 мм. А-32 догрузили до веса 24 тонны и испытали, танк выдержал.
Началась работа над танком А-34. От А-32 он отличался не только толщиной брони. Пришлось усиливать движитель и подвеску, пересчитывать узлы, в целом КД делалось заново.
Точку в споре колеса-гусеницы поставила начавшаяся в ноябре советско-финская война. Первый же месяц боев показал, что А-20 стал неактуальным. В декабре А-34 постановлением ГКО принимают на вооружение и дают команду изготовить два прототипа.
Они были изготовлены в феврале и в марте сорокового продемонстрированы высшим руководителям страны во главе со Сталиным. После показа приказано окончательно доработать танк и запустить в серию под обозначением Т-34.
Фактически А-34 превратился в Т-34 после устранения восьми десятков недоработок, которые обнаружились на испытаниях и были в итоге исправлены.